Я вышла из магазина с двумя большими пакетами в руках. Евдокия сказала — наконец-то — и вручила мне рычаг управления — поводок. И мы, в предвкушении чая с сосисками и пирожными, двинулись было к родным пенатам.
Но двум алкашам, тусующимся на ступеньках маркета, чем-то не понравились наши спины. Этот факт был озвучен исключительно матом, но, в переводе на человеческий язык, смысл послания был таков — я сука, Дуся — само собой, нас надо давить нах, и идти нам следует туда же.
Один из алкашей был посмирнее, или может утрата равновесия не позволяла ему делать резких движений и заявлений. Второй же рвался в бой, и готов был лично отвести нас с Евдокией по заявленному адресу.
В одной руке у меня пакеты, в другой — поводок с Дусей на конце, третьей — я достала из кармана мобилку, носом набрала 102, одновременно плавно отступая из зоны военных действий.
На пятом гудке мне ответил настоящий милицейский голос — ленивый и недовольный тем, что его оторвали от важных дел.
— Слушаю вас — сказала милиция.
— Убивают! — вскричала я. — Грозятся придушить, помогите скорей…
— Стоп — сказала милиция — не так быстро, я записываю. Назовите ваши фамилию, имя и отчество.
— Зачем? — спрашиваю. Меня сейчас убьют, не спросив имени. Помогите!
— Так положено — говорит милиция. И, записав мои ФИО, запросила год, месяц и день моего рождения.
— Зачем вам это? — кричу в отчаянии, пытаясь удержать в руках пакеты, собаку, телефон и — в поле зрения — продолжающего фонтанировать алкаша.
— Так положено — говорит милиция, и спрашивает номер моего телефона.
Записывает не спеша и, наконец, сообщает — ждите, будет вам милиция.
К этому времени угрожавший нам с Дусей алкаш переключился на своего друга, допившего и доевшего весь имеющийся у них харч, пока коллега оттачивал на нас свои умственные способности. Дело приняло новый, благоприятный для нас оборот, и я поволокла продукты, собаку и свою поруганную честь в сторону дома.
Пришли. И был чай, были сосиски с пирожными. Евдокия схарчила всё, ничуть не печалясь по поводу конфликта. А мой аппетит остался лежать возле магазина, в грязном снегу, под ногами пьяного урода.
А через сорок минут раздался звонок. Звонила милиция с сообщением, что алкашей она не застала, и с вопросом — где? Я честно призналась, что не занимаюсь сокрытием преступников, и ничем помочь не могу. Тогда мы к вам подъедем — сказала милиция — вы нам все расскажете, мы все запишем, вы все подпишите, мы все оформим как положено…
