Картофелина! С розовой, нежной, как у младенца, кожицей, с младенческими же ямочками на округлом, слегка вытянутом тельце, чуть горьковато пахнущая землей и травами — она лежит на ладони, как новорожденный, сделавший свой первый вдох.
Кладем добычу в корзинку, и снова ныряем руками под куст. И добываем еще пару-тройку крупных розовых картофелин. Добытого хватит на суп или борщ, или отварить и с маслом, с укропчиком, запивая холодным молоком…
Добыча картошки, скажу я вам, — это невероятно увлекательное и приятное занятие. Которого я была лишена раньше, когда ходила за картошкой на рынок. А не в огород.
Итак, морковка есть, картошка есть, теперь выдергиваю из земли беременную луковку. Она вроде бы молоденькая совсем, с лихим зеленым ирокезом — сверху, но уже с небольшим кругленьким пузиком — снизу.
Мою всё это дело во дворе под краном. Овощи чищу, нарезаю кубиком и кладу в кипящий бульон. А сама иду в сад, полоть траву или собирать малину.
Прихожу из сада, добавляю в суп горсть вермишели, и теперь уже стараюсь далеко от кастрюли не уходить, ибо чревато. Вермишель — материя тонкая, разваривается в кашу на раз-два-три, следует бдить и бдить.
Бдю. Бдя открываю входную дверь, стремительным домкратом выскакиваю во двор, сворачиваю за угол (там у меня грядка с зеленью), хватаю горстью укроп и петрушку, стремительно возвращаюсь. Проверяю — как тут моя вермишель? А вермишель — гут, и супчик почти готов. Осталось покрошить в него ароматной петрушечки, да с укропчиком, накрыть кастрюлю крышкой, отключить плиту и оставить упревать до полной кондиции.
*****
Сегодня ходили с Дусей за шиповником. Искололи все руки — у кого они есть. У кого их нет, сказали — ну где вы видели, чтобы ногами собирали шиповник? — и умчались в поля, гонять зайцев и ворон, ловить мышей, украшать хвост чертополохом.
Жаль! Как жаль, что я только теперь узнала, что красота живет не только в дальних странах, но и в пространствах, которые начинаются сразу за калиткой нашего скромного домика.
Сначала мы идем вдоль улицы, очень неширокой, с двух сторон окаймленной разномастными заборами, демонстрирующими уровень достатка их хозяев. В основном, этот уровень так себе, Евдокии по колено. Серый частокол из полуистлевших деревянных планочек, кое-где подвязанных бечевкой, потому как гвозди в них уже не держатся.
Нет, это еще не красота. Красота начнется сейчас, когда мы свернем направо, в узенький переулочек, который почти сразу же оборвется, и по левую руку, до самого горизонта, лягут изумрудные поля и рыжие перелески, а по правую руку — стоит лишь протянуть ее, пальцы коснутся надписи «Дорогому Васеньке от любящих жены и детей». Кладбище примыкает вплотную к селу, от огородов его отделяет лишь невысокая оградка, поэтому иногда можно увидеть, как по одну ее сторону выкапывают картошку, а по другую — закапывают покойника.
