Когда они вошли в эту улицу, Лампьё остановился.
— Что же это наконец за история? — начал он. — Что это значит?
— Там кто-то следил, — сказала Леонтина.
— Следил?
— Да, следил, — подтвердила она. — Из-за ставней…
Лампьё отшатнулся.
— Э-э, — пробормотал он. — Ты в этом уверена?
Он словно пробудился от тяжелого оцепенения, и в его бегающем взгляде отразилось отчаяние. Это взволновало Леонтину и тотчас же вернуло ей прежнее рвение.
— Дело неладно, — прошептала она. — Несомненно. Я в этом уверена, — и предложила: — Следовало бы покинуть этот квартал.
— Что ты такое болтаешь?
— Я говорю, — продолжала она кротко, — что было бы лучше не оставаться здесь… Вы не думаете?..
— То есть? — недоумевал Лампьё. — Куда же мы денемся?
— Мы уйдем отсюда…
— Нет, — заявил он. — Я не хочу отсюда уходить… Везде будет то же самое. Ты думаешь, это что-нибудь изменит?..
— Однако…
— Нет и нет! — уперся Лампьё. — Если ты уверена, что за ставнями кто-то был, значит, ты его видела. Отвечай… Если ты его видела, почему ты меня об этом не предупредила?..
— Это произошло только сейчас, — пояснила Леонтина. — Я остановилась…
— Перед домом?
— Да, — пришлось ей признаться.
Лампьё закачался и, вперив глаза в Леонтину, замолчал и глубоко вздохнул.
— Оставаться здесь нельзя, — пробормотала она. Она приблизилась к Лампьё.
— За какими ставнями? — спросил он.
— В первом этаже.
— Сыщики! — сказал Лампьё.
Он, казалось, принял внезапное решение. Перестал раскачиваться и внимательно смотрел на Леонтину, стараясь прочесть в ее глазах отразившиеся в них чувства. Она отвернулась, чтобы избежать его взгляда и, ухватившись за Лампьё, сказала с усилием:
— Я не лгу! О! Пойдемте! Послушайтесь меня! Человек, который ждал там, в доме, наверно, что-то задумал; он донесет на вас. Он догадывается.
— О чем?
— Но… что это — вы! — молвила Леонтина.
Лампьё задрожал.
— Идемте! — настаивала она.
Она старалась крепче уцепиться за него, чтобы помешать ему уйти. Напрасно. Лампьё одним движением вырвался из ее рук и быстро сделал два-три шага вперед. Потом зашатался и прислонился к стене.
Леонтина поспешила к нему.
— Уйди!.. Оставь меня! — крикнул он. — Я сам пойду.
— Обопритесь об меня, — предложила она.
Он строго посмотрел на нее.
— На тебя?! — спросил он с явным желанием ее оскорбить.
— Я тоже пойду, — прошептала она.
Поддерживая Лампьё, Леонтина скоро достигла улицы Сен-Дени. Она сама не знала, что дальше делать. Не знал этого и Лампьё… Он был бледен. И, опираясь на Леонтину, он беспрестанно повторял:
