Я не плакала, только слегка подрагивала от холода и от осознания, что это решение самое верное за всю мою жизнь и самое болезненное из всех, что я когда-либо принимала. Самое страшное, когда у человека нет больше надежды. Пережить можно все, если есть хотя бы маленький луч света в бесконечной темноте, когда знаешь, ради чего открываешь утром глаза, а у меня вдруг наступила кромешная тьма. Она окружала меня со всех сторон осознанием, что больше нет дома, больше не осталось ничего из того, что заставляло меня жить дальше. Я сама предавала все, что было мне дорого. Вывернутая наизнанку, опустошенная, я осталась с космической пустотой внутри. Я вернусь к народу, которому изменила, полюбив валлассара, и я же бросила его. Но у меня не было другого выбора. Только этот. Только вот так и никак иначе. Мы все ещё враги, и ничто не изменит этого факта в ближайшие столетия, если только…если только не исчезнет с лица земли одно из наших государств.
Возможно, когда-нибудь Рейн узнает, почему я так поступила, и поймет меня…а если нет, то ему будет намного легче, чем мне. Потому что ненавидеть проще, чем любить. Ненависть дает силы жить дальше…ненависть позволяет отречься и проклясть.
Когда Сайяр ушел, а Моран все же оставила меня одну, я металась по комнате, словно птица в запертой клетке. Моментами мне хотелось остаться. Предупредить Рейна о коварстве Маагара и остаться рядом, и я понимала, что это будет приговором для него. Им не выстоять против моего брата никогда. Не в нынешнем положении, когда Валласс обескровлен сменой власти, жестокими морозами и мятежом. Если Маагар возьмет Адвер, то он казнит каждого знатного валлассара. Смерть Рейна будет особо изощренной. И он умрёт дважды. Первый раз, как поверженный противник, а второй, как предатель своего народа. Из-за меня. Только из-за меня. Когда-то я поклялась, что больше никто не умрёт, и я сдержу эту клятву. Пусть ненавидит меня, но останется жив. Пусть потом сам отрубит мне голову за предательство…но как велиар Валласса, сохранив честь и достоинство…достоинство, которого у меня больше не осталось. Кто я теперь? Не велиария, не ниада, не любовница и не жена. Никто. Что ждет меня дома? Как я посмотрю своему народу в глаза после того, как валялась в постели с их смертельным врагом, с тем, кто казнил моих воинов и убил моего любимого брата?
Тихо заскулила, стискивая челюсти и пытаясь унять рвотные позывы от невероятно отвратительного запаха, исходящего от шкур и от обивки телеги. Меня выворачивало наизнанку и трясло как в лихорадке. Моран сильно сжала мое плечо, и я затихла, глотая слезы и справляясь с очередным приступом отчаяния.
