— Ты должен взять второй женой Катю…
Танат от неожиданности вздрогнул и почувствовал, как под мягким пыжиком нижней кухлянки тело покрылось холодным потом.
— Ты знаешь, что у нас такое не возбраняется и при жизненной необходимости это вполне понятно и допустимо… Вот почему у нас так редки сироты. Тем более, согласно нашим обычаям, она имеет на тебя больше прав, чем Анна. Если ты забыл, то я напомню: она была предназначена тебе с самого рождения.
Танат смотрел на вершину хребта, где гасли необыкновенно красные отблески закатывавшегося зимнего солнца. Он все мог представить, его воображение не раз переносило его в далекие страны, о которых он читал в книгах. Он шагал по блестящему паркету величественных дворцовых залов, брел в волнующемся море созревшего хлеба, плыл по теплым морям и блуждал в зеленом, влажном сумраке тропических джунглей, воображая себя охотником на львов, не раз в мыслях возносился в небо на стремительно летящем самолете, стоял за спиной капитана Немо, обозревая вместе с ним удивительный подводный мир… Но иметь двух жен! Делить свою любовь между Анной и Катей. Это невозможно даже вообразить! Огромным усилием воли он призвал все свои душевные силы и постарался ровным, спокойным голосом сказать:
— А как на это посмотрит Анна? Не думаю, что в этом случае она будет мудра, как бабушка Гивэвнэу. Не забывай, что она тангитанская женщина, и, насколько я знаю, они не любят делить мужчин с кем-нибудь еще. Это может плохо кончиться… И время ли сейчас говорить об этом, когда у нее в чреве растет мое дитя?
— Жизнь не выбирает для наших решительных поступков удобное время…
Танат никогда не спорил с отцом.
— Ты должен убедить Анну. Если она, как она утверждает, уважает наши обычаи и стала настоящей чаучуванской женщиной, пусть докажет…
— Но я не смогу жить с двумя женами.
Отец усмехнулся.
— Сразу может не получиться.
— А Катя знает?
— Она пришла в наше стойбище, — напомнил Ринто. — Она знала, куда идти.
— Но она поняла, что я уже женат.
— Она окончательно еще не пришла в себя. Ей будет очень трудно понять твой поступок.
— Но уже ничего нельзя сделать, — вздохнул Танат.
— В жизни всегда что-то можно исправить, — возразил Ринто. — Для того и разум дан человеку. Только надо делать так, чтобы другому не было худо.
— Но Анне будет худо!
— Откуда ты знаешь? И потом, я уже говорил: если Анна хочет жить по нашим обычаям, она должна смириться.
— Может, я не хочу…
— Если ты вернулся в тундру, ты это должен сделать, хочешь ты или не хочешь, — жестко произнес Ринто.
