– перины, их так хорошо раскупали евреи, которых в Польше становилось все больше и больше. На заводе за мизерную плату работало много девушек, которые за несколько дополнительных франков готовы были сделать многое другое и никогда не жаловались властям. Дагмара рыдает у подножия лестницы, ведущей на туалетный Олимп.
– Я не могу забраться туда, у меня не получается, – признается она.
Ева и Лиза берут ее под руки и помогают подняться.
– Мы из двадцать пятого барака, – мягко говорит Ева. – Если вам понадобится наша помощь, в любое время, просто скажите «ананас».
– Ананас? – удивляется полька, демонстрируя отсутствие двух зубов.
Она повторяет это слово, и в ее воображении возникает далекая сладкая экзотика. Очередь к платформе растет.
Блок насчитывает тысячу пятьсот женщин, и все они недавно позавтракали. Они знакомятся друг с другом, чтобы убить время. Первый вопрос, который обычно задают, это: «Откуда ты?» – как будто для того, чтобы избавиться от ощущения одиночества, достаточно услышать название родного города или страны. В очереди меняются местами, группируются по национальному признаку: женщины шумят и мельтешат, словно пчелы. Солнце продолжает торжественное восхождение, сметая препятствия на своем пути. Липкая земля под ногами становится тверже. Откуда-то издалека доносятся мужские голоса. Они приближаются. По рельсам, которые проходят за проволочной оградой лагеря, едет небольшой поезд, делая остановку перед каждым блоком. Как только он приближается к очереди, женщины сразу же забывают о желании сходить в туалет и прижимаются к решетке. Поездом управляют испанцы, которые торопливо вытаскивают бочки из-под импровизированных уборных и загружают их в вагоны.
– Смотрите-ка, едет Золотой Экспресс! – не удержалась от комментария пышка Сюзанна.
Накануне их прибытия у испанцев были всклокоченные волосы, спутанные бороды, грязные порванные рубашки. Северянкам они казались настоящими бандитами. Но сегодня мужчины тщательно побрились и пригладили волосы. Всю ночь они стирали одежду в холодной воде, не обращая внимания на команду «отбой», прозвучавшую в десять часов. Некоторые из них разрезали красный платок, который они раньше припрятывали, на три части и повязали эти лоскуты себе вокруг шеи. Другие разрезали цветную рубашку у итальянца, пока он спал: утром тот проснулся полуголым. Из нее испанцы сделали маленькие карманчики, которые пришили или прикололи к майкам английскими булавками.
