— А разве для того, чтобы мечтать, нужен досуг? Это врожденное свойство человеческой натуры.
— А зачем мечтать? — Я и сам не понимал, почему говорю неправду, отвечаю не так, как в душе хотелось.
Нелидова удивленно посмотрела на меня.
— Старший лейтенант, мне вас жаль! — медленно проговорила она и деланно рассмеялась.
Правда, «старший лейтенант» прозвучало несколько фамильярно, следовало бы сказать «товарищ старший лейтенант», однако ее вольность меня не только не обидела, а почему-то, наоборот, обрадовала.
— А вы-то сами мечтаете? — спросил я.
— Разумеется! Я всегда мечтаю. Все время, каждую минуту! Я не представляю себе, как можно жить без мечты!
— Какую же пользу вы в этом находите?
— То есть как это какую? — Она растопырила ладошку и начала считать, загибая пальцы: — Мечта украшает мне жизнь, помогает преодолевать трудности, вселяет веру в будущее, усиливает стремление к завтрашнему дню… Разве этого мало?
— Все это одни лишь красивые слова, общие слова, заученные с детства.
— Что значит «общие слова»?! Всякое слово общее. Вы хотите сказать — беспредметные, бессодержательные слова? Лишние слова, что ли?
— Ну да, это все равно.
Девушка опять с удивлением посмотрела на меня, опять рассмеялась, а потом спросила с нескрываемым разочарованием:
— Вы и вправду так думаете или шутите?
— Нет, я не шучу. Я уважаю мысль, но не мечту. Мысль серьезную, деловую, имеющую почву под собой, опирающуюся на реальную действительность. А мечта — призрак, пустое видение. Она обманчива, она показывает тебе то, чего у тебя нет и, возможно, никогда не будет.
Нелидова поглядела на меня очень серьезно и внимательно. Я почувствовал, что ее взгляд как-то потух. На этот раз она уже не засмеялась…
Я тоже посмотрел на нее в упор. Наши глаза встретились, и я внутренне содрогнулся: в ее взоре я более не увидел того тепла и интереса, какие были всего несколько минут назад.
Она замолчала, снова подставив лицо встречному ветру.
Я понял, что Марина не хотела продолжать разговор.
Меня охватил страх — я чувствовал, что теряю что-то очень большое, очень ценное, очень дорогое. И, наверное, потому решил заставить ее продолжить наш разговор.
— Так о чем все же вы мечтаете?
— Как это о чем? Обо всем, что мне хотелось бы сделать или иметь, что приятно и желанно, — ответила она нехотя.
— А больше всего о чем, если не секрет?
— Больше всего? — Она сперва задумалась, потом решительно, будто только что найдя ответ, сказала: — Пожалуй, о своей профессии.
