— Вот старшенький думает дальше учиться, в Москву его буду отправлять, — рассказывает, опять не без гордости, Александра Васильевна. А на немое удивление собеседника весело добавляет: — Ничего! Выучу, вытяну! — И заканчивает шуткой: — Ну, пять-то лет я уж как-нибудь проживу…
— А потом что же? — в тон ей спрашиваю я.
«Наша бабушка» лукаво улыбается:
— Ну, а там подумаю — младшенький подрастает!..
…Брезентовая стена, переходящая в такой же скошенный невысокий потолок. Елка, украшенная блестящими этикетками, конфетами, вместо звездочки-макушки — пляжная женская панама. Стол на четверых, молодая женщина с серьезными внимательными глазами.
— Шампанское открывали по московскому времени? — спрашиваю, чтобы выйти из грустной паузы.
— Конечно, — она улыбается и откладывает фотографию в сторону, — но сначала по кабульскому!
Татьяна Викторовна Шибаева — старшая медсестра пангодинской больницы, москвичка. Однажды в жизни сложилась ситуация, когда нужно было уехать из дома, из родного города — подальше, хоть на край света. В 1981 году тридцатилетняя сотрудница Первого медицинского института имени Сеченова Татьяна Шибаева заключила договор на работу за границей.
В столице Узбекистана был сборный пункт для «афганцев», так называемая «пересылка», где формировались группы на авиарейсы «туда». Итак, Москва, Ташкент («пересылка», военный аэродром, десантный самолет) — Кабул.
Солнце такое же, как в Ташкенте, обычная пассажирская суета, но мужчин в военной форме — каждый второй.
Когда входила в маленький пыльный, пропахший горячим бензином автобус, увидела автомат… Обычный «Калашников», сталь со стертой местами вороненостью, трещинки на желтом прикладе, перекрученный ремень. Просто лежал справа от водителя-солдатика на панели, закрывающей мотор, вместе с солнцезащитными очками, отверткой и сигаретами.
Впервые за все время, с момента принятого решения об отъезде в Афганистан, похолодело на сердце: ведь на войну приехала! Это было впечатление, а уж потом, гораздо позже, вывела формулу: когда оружие обычная вещь, значит война.
— Афганистан только начинался, — рассказывает Татьяна Викторовна. Инфекционное отделение советского военного госпиталя тогда располагалось под Кабулом, в горах, близ кишлака, который все называли Хай-Харана, и представляла из себя палаточный лагерь-больницу примерно на тысячу койко-мест. В палатке были настелены дощатые полы, установлены кровати в два яруса, над всем этим возвышалась сама стандартная брезентовая конструкция. Зимой в каждой палатке ставили одну-две железные печки-«буржуйки», топили углем.
