— Еще скажите, что все беды от женщин, Иосиф!
— Я поборю свои желания.
— Вы джентльмен.
— Если вам интересна житейская сторона этой знаменитой четы, то впоследствии Эхнатон спутался с наложницей, которая родила ему долгожданного сына. Это вполне в стиле реформаторов, не правда ли? Потом он одумался, просил прощения у Нефертити, она не простила, он стал жить со своей старшей дочерью, тогда это было в порядке вещей… иах! — Иосиф громко зевнул, расхохотался, гася конфуз.
Рассмеялась и Марина.
— Так что Марочка, сами выбирайте, кем вам быть!
— Ой, даже не знаю, глаза разбегаются!
— А, не берите в голову, не имя красит.
— Главное, человек! — торжественно и серьезно заключила Марина, сведя брови, как строгая учительница.
Сергей был отличным профессионалом. И к уходу из жизни он тоже отнёсся профессионально.
Марина перебралась к Пану директору — и квартира Сергея стала, говоря высокопарно, лабораторией смерти, где убитым предстояло стать самому лаборанту.
Впрочем, лаборатория — это слишком. Собрать такую машинку смерти, которую предпочел Сергей, — для этого совсем не обязательно быть инженером-энергетиком с высоким образованием. Эту схему соберет любой электрик за несколько минут, если под рукой все материалы, их требуется немного: провод, магнитный пускатель, реле времени, зажимы (или, если угодно, ввиду назначения, — браслеты). Примерно так подключается большинство токоприемников — электродвигателей, осветителей и прочего подобного. То есть — сущий пустяк эта смертельная, но в техническом плане тривиальная схема. Пожалуй, особенную роль играло реле времени, оно должно было обеспечить достаточную выдержку нахождения под напряжением, чтобы затем обесточить схему. Данное реле — это забота о людях, которые, увидев картину смерти, попытаются оказать помощь и сами могут оказаться в смертельной опасности.
…Когда я думаю о «технике безопасности» — самом распространенном, пожалуй, словосочетании в электроэнергетике, ввиду особого коварства электричества, заключённого в его «незримости» (электричество невозможно увидеть, разве что потрогать — но прикосновение может оказаться последним в жизни)… Так вот, когда я думаю об этой самой «технике», я непременно вспоминаю повисшего на опоре северного коллегу. Зима, ночь, тундра, всполохи полярного сияния, анкерная опора высоковольтной линии электропередач, как гигантский крест с гирляндами изоляторов, сверкающих в свете рогача-полумесяца. На вершине этого крестового великолепия, черной скобой на ремне висит электромонтер-линейщик, из головы и валенка идет дым — это первые минуты после поражения человека электричеством адской силы. Потом — чёрное, обуглившееся лицо — но это уже в морге.
