Ленка принесла пацанам большую кружку белой жидкости. Я сначала подумал, что это молоко. Но девушка пояснила:
– На, Андрюха, выпей. Да побольше пей. Отпустит. Это тан. Хороший напиток, кавказский. Я по утрам всегда им лечусь, если перебираю. Проверено.
Андрей, кряхтя и что-то бормоча, выпил полкружки и протянул Виталию:
– На, пей.
– Да ну его, – махнул рукой тот. – Я-то не болею. Мне бы кофейку. Лен, можно кофе?
– Сейчас сделаю, вы пока умывайтесь. Может, яичницу пожарить? Миш, – обратилась она ко мне, – будешь яичницу? С лучком.
– Спасибо, – кивнул я. – Можно немножко.
– Почему немножко? – рассмеялась Лена и подмигнула мне: – Не скромничай. Никому не верь, что скромность украшает человека. Это человек украшает скромность… когда ему это нужно. Понял?
Я так и не сообразил до сих пор, что она этим хотела сказать, но в тот раз промолчал. Лена накрыла на стол. Посередине стояла большая сковородка. Я не рискнул подсчитать, сколько она туда вбухала яиц. Но красиво получилось. Девушка украсила весь этот громадный ярко-жёлтый пирог мелко порезанной зеленью, а в самую середину вставила кустик то ли петрушки, то ли какого-то другого растения. Иными словами, красотища. Получилась прямо картина: солнце смотрит сквозь зелёную листву деревьев. На печке весело засвистел чайник.
– Всё, сони! Готово. Прошу к столу.
Виталий слегка перекусил и поблагодарил за вкусный завтрак. А Андрей долго кряхтел, пытался запихнуть в себя кусочек рукотворного «солнца», но, поковырявшись в сковородке, выдавил:
– Спасибо, Лен, но что-то не идёт…
– А вчера классно было? – рассмеялась Лена. – Сколько зарекалась не бухать, никак не выходит. А понемногу пить не получается. Садимся с девчонками ужинать. Думаем: ну всё, по стаканчику вина, и хватит. А потом ещё по стаканчику, и понеслась душа в рай…
– А ты разве не слышала, что ещё кто-то из древних, по-моему, Дмитрий Донской, что ли, говорил: «Веселие Руси – есть пити…», – сказал Андрей.
– Это он тебе на Куликовом поле на ухо шепнул? – захохотала Ленка.
– Угу, – усмехнулся Андрей и провёл несколько раз по лицу большим и указательным пальцами, – всё, приеду домой, крест на выпивке поставлю. Это же издевательство над своим организмом.
– Угу, – скорчила рожицу Ленка, – зарекалась… не буду продолжать, а то обидишься.
– Лен, – отозвался Андрей, – а рассольчика нет? Говорят, это самое лучшее лекарство.
– Погоди, – сказала Ленка и исчезла за дверью.
Я увидел, как она по улице пробежала мимо окна и направилась вглубь двора. Там, как оказалось, у девчонок находился погреб. Через минуту она бежала обратно, держа обеими руками банку солёных огурцов.
