Стертые ноги должны двигаться. Их не забудешь. В окопе, в жидкой грязи, в тяжелых сапогах чокает грязная теплая сырость. И опять надо двигаться, чтобы не застыть. В сраженьи, когда плоти нет, когда до боли накаляются винтовки, — легче.
Немцы сделали ленивую попытку перейти в наступление. Не выдержали и притаились. Между линиями осталось шестнадцать мертвых. Один — в каске.
Тогда Шеломин вспомнил: полковник обещал командировку в Петроград; а каски все еще нет.
«Надо самому достать. Не покупать же!»
Шеломин подошел к пулеметчику, рябому татарину. Как всегда, грубо и бодро, сказал:
— Крой, Акчембетов! Чтоб ни один черт носу не высунул!
А сам, не думая, — главное, не думать, — под колючую проволку.
Быстр ветер пулемета.
— В-в-в-в-в…в!
И смолк.
Хороший Акчембетов первый номер, лучше не найти; а вдруг вот «максимка» — бах, бах и застрял. Никогда такого не бывало.
— Ах ана..! — смотрит Якчембетов, вдоль дула — тонкая, тонкая трещина.
Это был один из пулеметов м-ра Грэди.
— «Пси и человецы… пси и человецы… единое…»
М-р Грэди, Надя, Александров и Вера, за узорным столиком, ели необыкновенные блюда, пили вино. Кружились головы. Слушали, не слыша, шансонетки, смотрели на танцовщиц, англичанин восклицал: «Hash!» и «by Jove!»
Александров спрашивал:
— Мистер, вы умеете выражаться по-русски?
Англичанин отвечал.
— Да, нем-ножка.
Потом катались по «американским горам», падали, теряя вес, Надя кричала. М-р Грэди увлек ее в «замок ужасов», где вращались стены, кривились зеркала, проваливался пол и, наконец, невидимый пропеллер поднял Надину юбку.
— Ну, этот номер чересчур американский! — заявила она.
— Чересчур американский! — ликовал м-р Грэди.
Он успел заметить длинные черные чулки с тесемочками и розовую гладкую кожу выше колен.
У выхода пьяный ободранный студент протянул руку. М-р Грэди сказал: «Пшел!» Надя узнала студента и, закрывшись улыбками, попросила: «Give him, please…» Англичанин дал двугривенный. Потухшие глаза бродяги блеснули страстью и гневом. Это был Анатолий Рубанов.
М-р Грэди отвез сначала Веру и Александрова, потом держал мягкую Надину руку и наслаждался тем, что, без всякого риска быть понятым, говорил девушке такие вещи, каких не говорил даже Бетси. Надя смутно волновалась и ждала. М-р Грэди решил сделать предложение. Это было безопаснее, чем даже в Африке: он объяснит ей, что такое «свитхарт».
«Какие чудесные, полные ноги!» — записал он в своей особой записной книжке.
На другой день Надя была у Веры Степановой.
