Непоэмание | страница 59
Есть для меня не более получаса —
Те, у которых вздумало получаться,
Сделались неотложными, как еда:
– «Эй, беляши, горячие беляши» —
Просто не перестанешь об этом думать.
Просто пришла судьба и сказала – ну, мать,
Вот ты теперь поди-ка
Да попляши.
25 сентября 2007 года
Для неровного счёта
Девятнадцатый стишок про Дзе
Тэмури – маленький инквизитор, не для того ли запаян
в темя, с сетчаткой слит.
Не убивает – пускает корни в височной доле, нервной
системе – и муки длит.
Парализует мышцы, лишает воли и гибнет с теми,
кого спасти соблаговолит.
Тэмури – риф-кораблекрушитель, за дальним мысом,
за зеленеющим маяком.
Ему наплевать, что вы ему разрешите, не разрешите —
он потрошитель, он поступает со здравым смыслом,
как с тем окурком – в кусты зашвыривает щелчком.
Это вам при нём сразу нужен огнетушитель,
дым коромыслом – а он не думает ни о ком.
Тэмури – мой образок нательный, едва увидим друг
друга – прыснем и окружающих развлечём.
Он станет сварщиком из котельной, вселенским злом
или Папой Римским, комедиографом, силачом —
И мы даже выберем день отдельный, и под мартини
поговорим с ним, о том, что любим
друг друга зверски —
но вновь получится
ни о чём.
27–28 сентября 2007 года
Сёстры
любовь и надежда ходят поодиночке,как будто они не одной мамы дочки,как будто не сёстры вере, и в каждой строчкевера шифрует для них: я тут!но они не читают (глаза закрыты)и, несмотря на твои заметные габариты,вера, они же не видят тебя, и не дури ты —они нескоро тебя найдут.вера говорит, шевеля ноздрями,ходит с нами, как человек со зверями,как не съеденный ещё капитан кук с дикарями,в смутном предчувствии злой судьбы;вряд ли найдётся имя бездонней,она наяву с нами, а не на иконе, имы тянем к жару её ладонейнизенькие свои мохнатые лбыСаша Маноцков
Чем полны их глазницы – пороха ли, песка ли?
Любовь и Надежда умнее Малдера или Скалли:
Они никогда меня не искали —
К ним нужно долго идти самой.
Я старшая дочь, с меня спросят гораздо строже.
Нас разлучили в детстве, но мы похожи:
Папа взял три отреза змеиной кожи
И сотворил нас на день седьмой.
Они, как и я, наделали много дряни,
Дурачатся, говорят, шевеля ноздрями,
Но сестры слепы, а я вот зря не:
Все время видеть – мой главный долг.
А им не ведать таких бессонниц, красот, горячек,
Которыми, как железом, пытают зрячих —
Папа проектировщик, а я подрядчик.
Три поросёнка – и Серый Волк.
1 октября 2007 года
Эрзац
Ну нет, чтоб всерьёз воздействовать на умы – мой личный неповоротлив и скуден донельзя; я продавец рифмованной шаурмы, работник семиотического МакДональдса; сорока-воровка, что тащит себе в стишок любое строфогеничное барахло, и вечно – «дружок, любезный мой пастушок, как славно всё было, как больно, что всё прошло».
Книги, похожие на Непоэмание