Непоэмание | страница 58

Восстанием невооружённым – уйдём, петляя меж мин и ям; а эти все возвратятся к жёнам, блядям, наркотикам, сыновьям, и будут дымом давиться кислым, хрипеть, на секретарей крича – а мы-то нет, мы уйдем за смыслом дорогой жёлтого кирпича.

Ведь смысл не в том, чтоб найти плечо, хоть чьё-то, как мы у Бога клянчим; съедать за каждым бизнес-ланчем солянку или суп-харчо, ковать покуда горячо и отвечать «не ваше дело» на вражеское «ну ты чо». Он в том, чтоб ночью, задрав башку – Вселенную проницать, вверх на сотню галактик, дальше веков на дцать. Он в том, чтобы всё звучало и шло тобой, и Бог дышал тебе в ухо, явственно, как прибой. В том, что каждый из нас запальчив, и автономен, и только сам – но священный огонь ходит между этих вот самых пальцев, едва проводишь ему по шее и волосам.

Манипенни, твой мальчик, видно, неотвратим, словно рой

осиный,

Кол осиновый; город пахнет то мокрой псиной,

То гнилыми арбузами; губы красятся в светло-синий

Телефонной исповедью бессильной

В дождь.

Ты думаешь, что звучишь даже боево.

Ты же просто охотник за малахитом, как у Бажова.

И хотя, Манипенни, тебя учили не брать чужого —

Объясняли так бестолково и так лажово, —

Что ты каждого принимаешь за своего.

И теперь стоишь, ждёшь, в каком же месте проснётся

стыд.

Он бежит к тебе через три ступени,

Часто дышит от смеха, бега и нетерпенья.

Только давай без глупостей, Манипенни.

Целевая аудитория

не простит.

Мой добрый Бузин, хуже нет,

Когда перестают смеяться:

Так мы комический дуэт

Из дурочки и тунеядца,

Передвижное шапито,

Массовка, творческая челядь.

А так-то, в общем, – сказ про то,

Как никогда не стоит делать,

Коли не хочешь помереть —

Не бравым командиром Щорсом,

Не где-то в Киево-Печерском,

В беленой келье – а под чёрствым

Тулупом, что прогнил на треть,

На лавке в парке, чтобы впредь

Все говорили – да и чёрт с ним,

В глаза стараясь не смотреть.

Буду реветь, криветь, у тебя же ведь

Времени нет знакомить меня с азами.

Столько рыдать – давно уже под глазами

И на щеках лицо должно проржаветь.

Буду дружна, нежна, у тебя жена,

Детки, работа, мама, и экс-, и вице-,

Столько народу против одной девицы,

Даром что атлетически сложена.

Буду Макс Фрай, let’s try, Айшварья Рай,

Втиснулись в рай, по впискам, поддельным ксивам,

Если б ещё ты не был таким красивым —

Но как-то очень, – ляг да и помирай.

Буду тверда, горда, у тебя всегда