Мартин Бек перемотал магнитофонную ленту, снял катушку, вложил ее в коробку и пошел к Слуке.
– Наверное, вы правы. Возможно, они в самом деле не убивали его.
– А я что вам говорил? – сказал Слука. – Думаю, дело было не так. Теперь мы разыскиваем его всеми средствами, имеющимися в нашем распоряжении.
– Мы тоже.
– Ваше задание теперь уже официальное?
– Насколько мне известно, нет.
Слука почесал в затылке.
– Странно, – пробормотал он.
– Что?
– То, что мы не можем его найти.
Через полчаса Мартин Бек уже был в гостинице. Время было ужинать. Над Дунаем опускались сумерки; на другом берегу реки Мартин Бек видел набережную, каменный барьерчик и лестницу.
Мартин Бек переоделся и уже собрался направиться в ресторан, как вдруг зазвонил телефон.
– На линии Стокгольм, – сказала телефонистка. – С вами хочет говорить редактор Эриксон.
Фамилию он знал, это был шеф Альфа Матссона, руководитель напористого и честолюбивого еженедельника.
В ухе у него раздался независимый голос:
– Я говорю с герром комиссаром Беком? Это главный редактор Эриксон.
– Я старший криминальный ассистент.
Герр редактор проигнорировал это уточнение.
– Как видите, герр комиссар, мне все сообщили о вашем задании. В конце концов именно я навел вас на след. Кроме того, у меня также очень хорошие связи в министерстве.
Так значит, его тезка, как он и ожидал, не сумел держать рот на замке.
– Вы меня слушаете?
– Слушаю.
– Нам следует выражаться осторожно, вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Прежде всего я бы хотел сросить вас о следующем. Вы встретились с человеком, которого разыскиваете?
– С Матссоном? Нет, еще нет.
– Вышли на какой-нибудь след?
– Нет.
– Но это просто неслыханно.
– Да.
– Ну, в таком случае, как бы это сказать… какая там атмосфера?
– Жарко. По утрам небольшой туман.
– Простите? По утрам небольшой туман. Да, думаю, вас понимаю. Да, конечно. Однако здесь у нас ситуация такова, что мы уже не можем больше скрывать все это дело, если хотим, чтобы нам доверяли читатели. Ведь в случившееся просто невозможно поверить, а если взвесить все последствия, то из них вытекают неблагоприятные перспективы. Кроме того, мы чувствуем личную ответственность за судьбу Матссона. Он один из наших лучших сотрудников, замечательный человек, абсолютно честный и преданный. Он работает у меня в штабе уже много лет, и я знаю, что говорю.
– Где?
– Простите?
– Где, вы сказали, он работает?
– А, у меня в штабе. Понимаете, мы так выражаемся, называем редакцию штабом. Так вот, как я сказал, я знаю, что говорю. Я могу поручиться за этого человека, и это лишь усиливает мою личную ответственность.
