Он помолчал и через минуту сказал, словно оправдывался:
– Понимаете, мы ведь не знали, что вы из полиции.
Мартин Бек не ответил.
– Вы из полиции?
– Да. А теперь вернемся к Альфу Матссону. Вы сказали, что познакомились с ним через фрейлейн Бок. Вы давно ее знаете?
– Некоторое время. Ари ездила в Швецию на какие-то соревнования по плаванию и там с ним познакомилась. Потом ее уже не допускали к соревнованиям, но он пришел к ней, когда был здесь.
– Матссон и фрейлейн Бок хорошие друзья?
– Да.
– Они поддерживают интимную связь?
– Вы имеете в виду, спят ли они друг с другом? Думаю, да.
– А вы тоже спите с фрейлейн Бок?
– Да. Когда у меня есть желание. Тео тоже. Ари хорошая.
– Хорошая?
– Ну, она делает все, что мы скажем. Достаточно лишь иногда с ней переспать. Я уже не занимаюсь этим часто. Заниматься этим часто вредно для здоровья. Но Тео регулярно спит с ней. Он всегда после этого такой измученный, что вообще ни на что не способен.
– Вы никогда не ссорились с Матссоном?
– Из-за Ари? Из-за нее не стоит ни с кем ссориться.
– А по другим причинам?
– Если говорить о бизнесе, то нет. Тут на него можно было положиться.
– А еще из-за чего-нибудь?
– Ну, однажды у меня с ним возникли затруднения, Пришлось врезать ему разок. Естественно, он был пьян. Ари потом позаботилась о нем, она успокоила его. Это было уже давно.
– Как вы думаете, где сейчас Матссон?
Радебергер бессильно покачал головой.
– Не знаю. Наверное, где-то здесь.
– Он встречался здесь с кем-нибудь еще?
– Он всегда приезжал, получал товар и расплачивался. А потом писал какой-нибудь репортаж в журнал, чтобы иметь железное алиби. Ну, а дня через три-четыре уезжал домой.
Мартин Бек молча смотрел на мужчину, который пытался его убить.
– Думаю, этого достаточно, – сказал он и выключил магнитофон.
У немца, очевидно, на сердце было что-то еще.
– Послушайте, это… вчера. Вы можете меня простить?
– Нет. Не могу. До свидания.
Он кивнул конвоиру, тот встал, взял арестованного за локоть и повел к двери. Мартин Бек задумчиво глядел вслед белокурому тевтонцу, а потом сказал:
– Момент, герр Радебергер. Речь сейчас идет не обо мне лично. Вчера вы пытались убить человека, чтобы спасти собственную шкуру. Вы запланировали убийство с большим умением и не ваша вина, что у вас ничего не вышло. Это было не просто правонарушение, а еще и преступление, направленное против определенных жизненных правил и важных жизненных принципов. Вот почему это нельзя простить. Вот что я хотел вам сказать. Подумайте об этом.
