– Все это совершеннейшая чушь. Честно говоря, я получил приказ… приказано не давать тебе подробной информации, пока ты не побываешь в министерстве иностранных дел.
– Так, значит, мы теперь выполняем их приказы тоже?
– Существует, как известно, целый ряд министерств… – задумчиво произнес Хаммар.
На минутку его взгляд затерялся в летней зелени. Потом он продолжил:
– С той поры, когда я начинал, у нас было множество министров внутренних дел и министров социальных проблем. Бóльшая часть из них знала о полиции столько же, сколько мне известно о колорадском жуке. Другими словами, только то, что она существует. Ну, до свидания, – ни с того, ни с сего попрощался он.
До свидания, – сказал Мартин Бек.
Когда он уже был в дверях, Хаммар словно очнулся и сказал:
– Мартин.
– Да.
– Одну вещь я все же должен тебе сказать. Можешь не браться за это дело, если не захочешь.
Мужчина, который был близок к министру, оказался высоким, угловатым и рыжим. Он посмотрел на Мартина Бека водянистыми глазами, потом вскочил и, вытянув вперед правую руку, и церемонно вышел из-за стола.
– Рад, – заявил он, – рад, что вы нашли время.
Они долго и от души трясли друг другу руки. Мартин Бек ничего не говорил.
Государственный деятель вернулся к своему вращающемуся креслу, схватил погасшую трубку и впился в мундштук большими желтыми лошадиными зубами. Потом упал в кресло, откинулся в нем, прикрыл пальцем чубук трубки, чиркнул спичкой и холодным испытующим взглядом посмотрел на посетителя сквозь клуб дыма.
– Будем на «ты», а? – наконец объявил он. – Важный разговор я всегда начинаю с этого первого шага. Он способствует прямоте и откровенности. Потом все идет намного лучше. Меня зовут Мартин.
– Меня тоже, – тихо сказал Мартин Бек и добавил: – К сожалению. Если только это не усложнит нам жизнь.
Государственный деятель оцепенел. Он строго посмотрел на Мартина Бека, словно подозревал, что тот над ним насмехается. Потом расхохотался.
– Да, конечно. Это шутка. Ха-ха-ха!
Он осекся и бросился к телефону. Нервно нажимал на кнопки и бормотал:
– Да, да, ужасно смешная шутка.
В его голосе не было ни искорки веселья.
– Принесите мне документы по делу Альфа Матссона, – прорычал он в трубку.
Вошла дама среднего возраста с папкой в руке. Она подошла к нему и положила папку на стол перед ним. Он не удостоил ее ни единым взглядом. Когда дама закрыла за собой дверь, он устремил на Мартина Бека холодные, лишенные всякой индивидуальности рыбьи глаза и одновременно медленно открыл папку. В ней был всего один лист бумаги, исчерченный какими-то карандашными пометками.
