>Выходит. Как только за ним закрывается дверь, Симон бросается в соседнюю комнату и орет.
Симон. Не смейте больше говорить на идише! Сколько раз вам повторять? Не смейте говорить на идише! (Возвращается и с яростью смотрит на Лею, сидящую на чемодане.) Я что, непонятно говорю?
Лея (продолжая сидеть, очень спокойно). Он кажется весьма любезным.
Симон. Конечно, ведь мы из Эльзаса. С эльзасцами все очень любезны… (Расталкивает мальчика, задремавшего на чемодане.) Эй, вставай, приехали.
Анри (сквозь сон). Мы уже перешли границу зоны, дядюшка?
Симон (помогая ему подняться). Да, перешли. Давай забирайся сюда… вот, положи это под голову, ты увидишь во сне Монмартр. (Укладывает мальчика на столе, снимает с него ботинки и укрывает тяжелым мужским пальто.) Ну, теперь баиньки.
>Мальчуган озирается вокруг.
Анри. Где мы?
Симон (шепотом, с гордостью). В свободной зоне, в свободной зоне… Спи.
>Лея целует Анри и поправляет пальто, которым он укрыт. Ребенок что-то бормочет и сворачивается калачиком под пальто. Его грубые башмаки, лежащие на полу у стола, свидетельствуют о долгом и трудном пути. Лея вздыхает. На сцене темно. Занавес ненадолго опускается. На этот раз на нем изображена карта Франции, разделенная демаркационной линией на две зоны. В самом центре карты — деревня.
>В комнате полумрак. Слышны звуки засыпающей деревни. Грохочет поезд. Кажется, что он проехал совсем рядом с кроватью, на которой лежат Лея и Симон. Симон садится, растерянно оглядывается по сторонам и снова ложится. Он явно чувствует себя не в своей тарелке. Наступает особая, вязкая тишина деревенской ночи, столь непривычная для горожан. Симон и Лея лежат спиной друг к другу и стараются заснуть.
Лея (шепотом). Ты спишь?
Симон. Нет, а ты?
Лея. Я тоже.
>Молчание.
Симон. Меня поезд разбудил.
Лея. Поезд? Какой еще поезд?
Симон. Ну, поезд…
Лея. Не было никакого поезда. (Пауза.) Я так и не смогла заснуть.
Симон. Если ты не слышала поезда, значит, ты спала.
Лея (помолчав, твердо). А я тебе говорю, что не было поезда. (Молчание, потом Лея продолжает.) Здесь нет вокзала.
>Молчание.
Симон. А что, поезда ездят только там, где есть вокзал?
>Молчание. Повернувшись друг к другу спиной, они пытаются уснуть.
>Неожиданно Симон зажигает лампу, стоящую рядом с кроватью.
Лея. Погаси! Тыс ума сошел! Что ты там делаешь?
Симон. Я слышу какие-то звуки.
>Встает.
Лея. Поезда, звуки… Может быть, ты уже и голоса слышишь?
>Симон ходит по комнате. Мы видим сваленные в кучу вещи, которые не успели распаковать. Они придают просторной комнате запущенный вид, никак не вяжущийся с добротной мебелью и кухонными приспособлениями: плитой, топящейся дровами и углем, и каменной раковиной с насосом для воды. Впрочем, даже если не обращать внимания на беспорядок, произведенный вторжением Симона с домочадцами, чувствуется, что в комнате давно никто не живет. Похоже, у этого дома все уже в прошлом.
