Мы блестяще взяли старт и тут же повисли над Волгой.
Волга разлилась на множество протоков, желто-ржавые джунгли проносились под крылом нашей летающей каракатицы.
Серая, пасмурная погода и унылый, однообразный пейзаж не предвещали ничего хорошего, радостного. Впереди перед моими глазами маячили два кожаных шлема, перетянутых тесемками очков, и низкий ветровой козырек из поцарапанного плексигласа.
Не успели мы пролететь и двадцати минут, как что-то со звоном отскочило от мотора и полетело в Волгу. Я увидел белый всплеск и круги на воде. Самолет бросило в сторону и стало кренить на бок. Пришлось камеру опустить вниз и прижать ногами. Руками я вцепился в борт амфибии. Я понял, что случилась непоправимая беда, но страха почему-то не ощутил. С каким-то непонятным интересом следил за тем, что будет дальше, будто это меня не касалось. Машина кренилась на левое крыло, быстро приближалась к Волге. Не успел я по-настоящему испугаться, как послышался сильный треск и скрежет. Какая-то непреодолимая сила меня прижала к сиденью… Надвинулись и просвистели желтой полосой камыши, рассекаемые нашей лодкой. В глазах потемнело. Моя голова очутилась между плечами пилота и бортмеха. Я почувствовал резкую боль в коленях. Наступила непривычная тишина. Вдруг я услышал, как молчаливый пилот и не проронивший до этого ни слова бортмеханик изысканно-красноречиво и громко выражают свои чувства. Я не в силах воспроизвести образность и живописность их языка. Это означало, что мы еще живы! У бормеха на лбу красовался огромный фонарь, и я, несмотря на трагичность нашего положения, не мог удержаться от смеха. А он решил, что кинооператор спятил от страха.
— Над кем смеетесь? Плакать надо! Кто нас теперь здесь найдет?
У пилота текла по лицу кровь. Он сильно ударился о ветровой козырек.
— Да если бы не камыши, быть бы нам теперь в раю! Как ты думаешь? — задал вопрос бортмеханику пилот.
— С такой блямбой в рай не пустят! — ответил Саня, прикладывая к своей шишке медную пряжку от пояса.
Итак, «Шумел камыш» — отныне наш спасательный гимн! Тем не менее что же делать? Куда идти или, вернее, плыть?
Густой, плотный камыш смягчил удар, и наша летающая лодка, прочертив короткий след, застряла крыльями в зарослях, а острым носом выскочила на песчаную отмель. Местность здесь, в устье Волги, ранней весной безлюдна. Мы могли просидеть в астраханских джунглях много дней, и, пожалуй, Казакову после спасения рыбаков пришлось бы разыскивать и спасать нас… Но, к счастью, нашу вынужденную посадку видел один из местных жителей — рыбак. Он с трудом разыскал самолет в зарослях, предварительно сообщил об аварии на рыболовецкий пост…
