Да-да, конечно, я все помнил… И вот я снова в Саратове. У родных берегов Волги, среди старых школьных друзей. Вот Серега Соловьев, Юра Рыпалов, а Вити Белякова и Коли Кулагина нет уже в городе: один — инженер на водном транспорте, а другой плавает по морям-океанам. Как бы мне сейчас хотелось с ними поделиться рассказами о своих трансокеанских рейсах и путешествиях по Дальнему Востоку.
Однажды меня срочно вызвал к себе в кабинет Василенко.
— Я решил, что это серьезное задание могу поручить тебе. Так вот, слушай и не перебивай. На Каспии унесло на льдине в открытое море большую группу рыбаков. Ты будешь снимать их спасение. Думаю, что после «челюскинской эпопеи» это для тебя большого напряжения и особого труда не составит, так ведь? — Но тут раздался телефонный звонок.
— Алло! Да, Василенко. Алло! Ну, вот, прервали. Даже не шипит… — Вася раздраженно бросил трубку на аппарат. — Не будем терять времени, слушай меня внимательно, Летчик Казаков вылетел на выручку… Лети завтра утром в Астрахань, там с ним встретишься на аэродроме и полетишь вместе на спасение. Понял? Ни пуха ни пера!
Снова пронзительно зазвонил телефон, я пожал Васе руку, но ему было уже не до меня.
После недавнего случая в Спасске я, честно говоря, не испытывал особой тяги к новым полетам, но задание есть задание. И к тому же получаю я его от своего друга. Надо лететь.
В Астрахани я не застал летчика Казакова, не раз снимавшего со льдины унесенных в море рыбаков. Он оставил записку, что будет ждать меня в Гурьеве. Чтобы снова не опоздать, я тут же договорился с начальством, и мне выделили маленькую амфибию «Ша-2», знакомую по «челюскинской эпопее».
Своего ассистента Костю Лавыгина пришлось оставить в Астрахани — рейс был дальний, и запас горючего не позволял брать лишнего человека. Костя страшно обиделся, узнав от начальника аэродрома, что он — «лишний вес».
— Не грусти, Костя. Мы с тобой еще полетаем, а пока на-ка вот, захвати в гостиницу и жди меня там. Я скоро вернусь!
Я отдал Косте фуражку и кожаную куртку, надел меховой комбинезон, шлем с очками, положил камеру с пленкой на заднее сиденье и сел в самолет.
— Моя фамилия Сотников, — сказал мне долговязый молодой летчик, садясь с бортмехаником впереди меня.
— Контакт! От винта! Контакт…
«А где парашюты?» — подумал я, но спросить постеснялся, еще подумают — струсил.
Все шло хорошо, но, очевидно, в нарушение теории вероятности на мою долю было отпущено непропорционально большое количество происшествий, и особенно воздушных.
