Он опустил глаза, вытащил пачку сигарет и закурил. Руки дрожали. Ночь была теплая и немного влажная. Чувствовалась близость моря, над лесами и долинами дул легкий ветер. Теперь, когда солнце село, ветер скоро стихнет и прохладный свежий воздух опустится со вздымающихся за прибрежной полосой заснеженных гор. Прекрасная ночь… особенно если проводишь ее в одиночестве!
Бедфорд со злостью швырнул окурок в темноту. Собственная злость раздражала его своей беспочвенностью. Во время полета он, можно сказать, вообще не задумывался о существовании Нины и Джоан. То есть, он видел их, но мельком. И не то чтобы они выглядели непривлекательно — нет, скорее, наоборот. Просто для него «Анаксагор» был не больше чем рожденный для космоса фрагмент Земли, а на Земле полным-полно привлекательных женщин. И даже если у тебя есть соперники, любовь всегда можно купить.
Там, на Земле, можно. А здесь за нее надо бороться. Но как, если у тебя нет нужного оружия? Как, если у тебя внешность Сирано де Бержерака, а твой соперник — Адонис? Это все равно, что с голыми руками выходить против автоматчика.
«Ну да ладно, — решил Бедфорд, — в конце концов, здесь есть город».
Они видели его вдалеке незадолго до крушения шлюпки. Город казался мертвым, но ведь есть шанс, что это не так. Собакоподобные существа, которые то и дело подбегали к их лагерю, — аргумент в пользу того, что в городе живут люди. Без сомнения, этих животных кто-то когда-то приручил, а одомашнивание животных — прерогатива исключительно человека.
Но что если город мертв? Что тогда? Бедфорд пожал плечами. Да ничего. Хуже уже не будет.
Он начал спускаться вниз к лагерю и костру. Завидев высокую фигуру человека, поднимавшегося к нему навстречу, остановился, поджидая, в темноте.
Коллинз тяжело дышал, подъем дался ему нелегко. Прежде, чем заговорить, он перевел дух.
— Хотел немного подышать свежим воздухом, — сказал он наконец.
— Ты лез сюда только ради воздуха? Что-то не верится, — холодно заметил Бредфорд.
— Верно, не ради воздуха. Я хотел поговорить.
— По-моему, разговаривать не о чем, все уже сказано и сделано. Мы здесь, и останемся тут надолго, возможно, навсегда. Вот, собственно, и все.
— Я хотел обсудить кое-какие организационные моменты, — начал Коллинз.
— Организационные? Ты о чем?
Коллинз переминался с ноги на ногу.
— Я имею в виду… отношения между женщинами и нами. Нынешняя ситуация ни к чему хорошему не приведет.
— Да неужели? Наконец-то до тебя дошло. Если честно, то слушая твои сказки о новом прекрасном мире, который мы здесь построим, я даже подумать не мог, что у тебя случится просветление. И что ты предлагаешь?
