, крен или поворот в горизонтальной плоскости, то есть то же самое, что у вертолета. Как я понимаю, вся система управления у вертолета и позаимствована, хотя утверждать не буду, поскольку вертолетом управлять не доводилось и лицензии я не имею. Даже не обучался. Обещали направить когда-то на курсы, но потом обстоятельства некоторые помешали, в другое место меня отправили. Но ты, командир, эту систему должен знать отлично.
Я не помнил, говорил ли я при Логунове о том, что имею лицензию на управление вертолетом, но он это откуда-то, похоже, знал. Может быть, от Аграриева.
— Полагаю, что я с ней знаком, — ответил я скромно.
— Но это только система управления, а система механики другая. И тангаж, и крен производятся за счет смещения оси втулки ротора, за счет чего верхний винт смещается в нужном направлении. Это основное, что нужно запомнить. Это и само включение ротора до взлета. Остальное я покажу уже во время полета. Но сильные крены делать здесь невозможно, тем более нам. А то выроним Аграриева из ящика. А он уверен, что ему «в ящик играть» еще рано… И в грузовом контейнере нет ремней безопасности, пристегнуться Аграриеву нечем. Ну что, пошли на разгон?
— Пошли… — Набычившись, согласился я угрюмо. Угрюмо потому, что подумалось: наш взлет может быть замечен ментами, которые около фур находятся, и теми, кто, возможно, едет им в подкрепление. Насчет расстрела внедорожника рядом с «Егерем» уже наверняка известно. Мимо уже много машин проехало. Кто-то, если сам не остановился, желая оказать помощь, позвонил в полицию. А если остановился, тем более позвонил, потому что после пули калибра десять и три десятых миллиметра помощь уже никому не потребуется. А калибр этот совсем не армейский. Такой может быть только у спецназа. Значит, могут догадаться, кто здесь действовал. Да и автожир «Егерь», который был заминирован, вероятно, уже полиции известен. Так что в полете нас могут засечь.
Когда мы выкатили «Егерь», то поставили его так, чтобы он мог разгоняться почти по ровной поверхности. Эта поверхность тянулась немногим больше, чем на сотню метров, как я проверил по дальномеру прицела на своем пистолете-пулемете.
— Дистанция разгона на взлете? — спросил я.
— При полном безветрии — до сотни метров. Сейчас ветер встречный, хватит и половины даже с перегрузом. «Егерь» терпит боковой ветер до скорости шесть метров в секунду. А вообще полеты совершаются даже при ветре пятнадцать метров в секунду. В штормовых условиях. Но тогда летают только асы…
