На наше счастье, два новых «Ночных охотника» завершили свое дело по дороге и направились на высокой скорости в нашу сторону. Вертолет майора Рудаковского уже мог работать только двумя скорострельными пушками, да и то зарядов у него должно было остаться совсем немного.
Тут Рудаковский оказался легок на помине, он объявился в эфире до того еще, как я успел с капитаном Яковлевым пообщаться.
— Старлей! Слышишь меня? Я в другом шлеме был, от вашего уже отвык. Слышишь?
— Слышу, товарищ майор.
— Пришла пора прощаться. Я возвращаюсь. У меня горючее на исходе. В экономичном режиме полечу. Я все равно здесь уже помощник никакой. Я даже противотанковые ракеты отстрелял. В остатке только класс «воздух — воздух» и два десятка зенитных снарядов. Смена уже рядом. Они ту банду, что тебе в тыл заходила, на две трети уничтожили, остальных разогнали по горам. Говорят, человек двадцать рассеялось. По одному бандитов отлавливать возможности и времени нет. Торопились основную задачу выполнить. Но координаты места встречи с боевиками передали в штаб отряда спецназа и в штаб МВД и мне по нашей внутренней связи сообщили. Как только будет возможность, туда вышлют бойцов и устроят большую охоту на разбежавшихся. А сами машины сразу в работу войдут. К тебе в помощники. Оба командира опытные — майор Луковников и подполковник Фанфарников.
В их опыте я убедился сразу. Вертолеты летели работать не поодиночке, а звеном, то есть один впереди, второй, чуть отстав, справа. Я не знаю почему, но у «МИ-28» «Ночной охотник» правая сторона обычно считается командирской. Может быть, потому, что командир сидит выше и дальше штурмана-оператора. При этом у штурмана-оператора загрузка в кабину осуществляется с левой стороны, а у командира — с правой. Но это по идее не может иметь никакого функционального боевого значения. Может быть, просто так принято, что правая сторона считается командирской. Но тогда получается, что впереди должен лететь экипаж, в котором командир званием младше, а старший держит свою машину правее. Короче говоря, я совсем запутался в авиационных порядках и построениях, а времени разбираться да и необходимости у меня не было. Вертолетам сверху видно лучше, чем мне с моей наблюдательной скалы.
— Старлей, приветствую тебя! Подполковник Фанфарников, командир борта «двести тридцать два». — Я посмотрел в бинокль. «Ночной охотник» борт «двести тридцать два» летел первым, значит, здесь правило правой стороны не действовало. — Майор Рудаковский сказал, что ты из отчаянных — в духе авиации! — и с тобой можно работать. Давай попробуем. С чего начинать?
