— Опять «ОверФонд»! — проговорил Пичугин, дожевывая очередной кусок. — Говорил я: это кость в горле, от которой мы долго не откашляемся. Помню, хотели их подвести под закон о монополиях, да не вышло. Люди там оч-чень предусмотрительные.
— С претензиями на мировое господство?
— Так за претензии не сажают! Чай, не в Империи живем.
— Ну да… А насчет всей этой истории с призраками и воскрешениями удалось что-нибудь выяснить?
— Это — да! Мы ведь тоже сначала не знали, что и думать, а дело-то оказалось проще пареной репы. Никакой мистикой там и не пахнет.
— Так объясните, пожалуйста.
— Дело в том, что перед смертью психоматрица Джеймса Овертона была скопирована в память суперкомпьютера. Услугами этой машины оверфондовцы пользуются до сих пор. Верят, что в ней живет дух Основателя (так они Овертона называют).
— Возможно, в каком-то смысле это действительно так. Если его разум продолжает функционировать в машине…
— Нет. Мы обращались к специалистам, и они в один голос заявили: это невозможно. Сохранить, запомнить личность — это еще куда ни шло, но жить в компьютере никто не сможет. Что-то там с психотопологией… В общем, даже если они и вселили своего Основателя в машину, то он давно распался на биты. Не дай нам Бог кончить так же!
За это выпили.
— Что он был за человек, этот Овертон? — спросил Ивин. — Я понимаю, что это вопрос скорее истории, чем права, но все же…
— Да, мы тоже изучили этот вопрос. Человек он был незаурядный. Из аристократического рода, но со средой своей порвал и ушел в подполье. Принадлежал к секте азимовцев. Эти деятели верили в то, что писания Азимова обладают пророческой силой и пришла пора воплотить их в жизнь. После краха Империи и образования Содружества секта распалась: кто-то ушел в политику, кто-то — в бизнес. Овертон из числа последних.
— Значит, он решил воплотить свои идеи в одной отдельно взятой фирме…
— Вроде того. Но я еще раз скажу: никакой мистики. Просто псевдорелигиозная болтовня и фокусы с голографией для поднятия корпоративного духа. Производительность труда от этого растет… Бизнес есть бизнес, все как водится.
— Спасибо за разъяснения.
— Пожалуйста. Ну, за встречу…
Спустя некоторое время Ивин счел возможным задать вопрос:
— Как вы думаете, если я раскопаю что-нибудь против «ОверФонда», ваш генерал будет рад или пошлет куда подальше?
— Синицин-то? Конечно, обрадуется. Но для виду может и послать. Он такой, себе на уме.
Живьем Карлос Франко выглядел еще лучше, чем на экране. Кроме того, гость был сама любезность и очарование. Пил мало и со вкусом; говорил много, но не надоедал. Казалось, у Франко в запасе сколько угодно историй о космических приключениях, связанных с его работой: загадочных, опасных или смешных. Рядом с ним Иштра чувствовала себя наивной провинциалкой. Она начинала сожалеть о том, что никогда не решалась покинуть пределы родной планеты, следуя вековым предрассудкам своего народа. А там, на звездах, столько интересного… Хонст просто параноик с его предупреждениями против инопланетян, а предсказания колдунов чушь собачья! Карлос так мил…
