Сар-мэн остановился. Навстречу к нему по тропе спешила небольшая ватага. Впереди, шатаясь, шёл Енох, неся на руках Эрмитадору. Руки и ноги женщины болтались, словно тряпичные, Маша поддерживала ей голову и всё время что-то говорила. Атаман выставил вперёд свои крепкие руки, готовый принять дорогой ему груз.
— Мэн, осторожно, осторожно, она очень слаба. Врач нужен срочно, может, ещё и спасём, пуля прошла навылет. Голову, голову поддерживайте! Говори, говори с ней, Сар-мэн, она тебя всё время звала и просила, чтобы ты отнёс её на какой-то синий камень.
— ...на камень, на камень. они спасут меня. прости, прости, — еле шевеля губами, шептала девушка, пытаясь прижаться к близкому ей человеку.
— Сейчас, сейчас, маленькая, сейчас будет доктор. — в отчаянье шептал Сар-мэн.
— Не надо доктора. на камень, на камень, Сар-мэнчик, миленький.
Доктор в банде был. И не один. Но спасти Эрмитадору они не смогли.
— Чудеса не по нашей части, — осмотрев раненую, произнёс старенький лекарь, вытащивший десятка три разбойников с того света. — Странно, что при такой ране она ещё до сих пор подаёт признаки жизни. Это, Макута-бей, просто нереально.
Сар-мэн, как каменный, ещё часа два сидел рядом с уже остывающим телом и никак не мог заплакать. Он хотел, звал спасительные слёзы, они не шли, а в ушах стоял Эрмин шёпот: «Отнеси меня на синий камень, они меня спасут.» Никто не решался трогать понурого и, казалось, обратившегося в изваяние атамана, таким его ещё никогда не видели. Наконец пришли местные старухи, завернули её в холсты и унесли с причитаниями и только им одним понятным воем.
Даша опоила Машеньку каким-то успокаивающим зельем, и та спала глубоким сном, крепко уцепившись за руку Еноха.
Макута о чём-то негромко говорил на террасе со старыми бандитами или уходил далеко в сторону секретничать с посыльными, которые прилетали к нему с разных уголков окуёма. Смерть городской оторвы, выбившая из седла Сар-мэна, спутала все карты Бею, он был угрюм, замкнувшись на своих невесёлых мыслях. В иное время можно было и три, и девять, и все сорок дней дожидаться возвращения к нормальному состоянию вожака местной ватаги, но сегодня не то, что день, каждый час был на счету. Посыльные докладывают, что по всему чулымскому краю шатается масса пришлого люду, и все на разные лады выпытывают местных про Шамбалку. Отдал приказ грабить чужаков нещадно, но живота не лишать. Дедам да бабам, которые сказы сказывают, было велено все местные байки про потаённую державу переиначивать на ханьский да чорский лад и направлять в те, уже совсем небезопасные, места. Однако всё это, конечно, полумеры, говорят, по железной дороге гонят какую-то чудо-технику, которая подземные ходы чует, ну это для дураков да для громких отчётов начальству. В наших горах на громоздких машинах далече не досунешься. Всё одно добром такая всеобщая упёртость в наши горы не кончится. Это тебе не бескрайние Гималаи или Памир, ежели возьмутся как следует, докопаются, а уж сейчас и подавно, с пацаном этим сколько мужиков было, и, ежели их всех выпустили, то звона в округе будет хоть уши затыкай.
