— Давайте поставим стол, пока силы есть, — Хильда широко зевнула. — Я, похоже, отвалюсь еще до ужина. И предупреждаю, сегодня я сплю в машине, а вы разбирайтесь сами, кто будет вторым.
На ужин были пирожки, подсушенный хлеб, тефтельки и целая куча плюшек. Я даже не знала, что их бывает столько разных видов: с ореховым кремом, с клубникой в розовой глазури, кофейные, яблочные, черничные с сахарной посыпкой, с ломтиками персика и киви, сложенными цветочком.
— Держу пари, в той последней машине ехал какой-нибудь местный пекарь, — Хели слизнула сахарную пудру с верхней губы. — Полный багажник плюшек. И батоны были всякие-разные, но мы забрали только плюшки и булочки. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из-за нас умер с голоду.
Я вспомнила про постскриптум в Кайином письме. «Хлебобулочный борец переменился». Что она имела в виду? Вряд ли просто цитата для поднятия настроения в конце серьезного письма. Кто такой этот борец? Первым делом я подумала про Хильду. Но Хильда имеет мало отношения к булочкам. Сама она никогда их не пекла — в дороге духовку взять неоткуда. Сдоба у Разбойниковых на столе появлялась только в результате удачной вылазки.
Или это Бешеный Карло? Может, «борец» означает поедатель? Карло ведь любит сладкое. Вот и сейчас выстроил в ряд пять булочек, чтобы демонстративно их съесть.
— Сейчас ваш начальник покажет вам, как ест старая гвардия! Без помощи рук! — объявил атаман.
Бешеный Карло закрыл глаза и опустил подбородок на стол. Булочки он находил по запаху. Учуяв очередную, он просто всасывал ее целиком, попутно принюхиваясь к следующей.
— На помощь, спасите! — изображал он последнюю булочку. — Я не сделала ничего плохого, я слишком молода, чтобы погибнуть! О нет! Меня сожрали! Меня поглотила зубастая пасть! Я уничтожена!..
Хильда сразу после ужина пожелала всем спокойной ночи и ушла в машину спать. Мы остались у костра.
— Пора, наверное, уже рассказать тебе всю историю, — сказала Хели.
Я с готовностью покивала. И хоть я пыталась догадаться, о чем шептались в разбоймобиле остальные, рассказ превзошел самые невероятные мои ожидания.
— На этом празднике лета все будут из кожи вон лезть. За честь и славу, как и раньше, понятное дело, но в этом году на кону — звание атамана всех времен и народов. Такого за последние тридцать лет не случалось.
— Фмовет ли кто-нибудь ваменить Великого Пявнанена? — всхлипнул Золотко. — Фтоб вфё благоводно, фефть по фефти и как в луффых домах.
