2-й студент(перебивая). Ах, оставьте Евангелие. Попы, словно водкой, давно одурманивают им народ. Вот уже две тысячи лет—и еще никому это не помогало, иначе мир не был бы залит кровью, не страдал бы непереносимо. Нет, Лев Николаевич, библейскими изречениями не перебросить мосты через пропасть между эксплуататорами и эксплуатируемыми, между господами и рабами; слишком много горя разделяет их. Сотни, нет, тысячи верящих в правду, готовых помочь близким людей томятся в тюрьмах и на каторжных работах в Сибири, завтра их будут тысячи, десятки тысяч. И я спрашиваю вас, должны ли миллионы всех этих ни в чем не повинных людей продолжать страдать ради горстки виновных?
Толстой(сосредоточенно). Пусть лучше страдают они, чем вновь прольется кровь; в страданиях невинных — добро, эти страдания могут убить несправедливость.
2-й студент(крайне возбужденно). Добром называете вы бесконечные, тысячелетие длящиеся страдания русского народа? Пройдите по тюрьмам, Лев Николаевич, спросите тех, спины которых исполосованы нагайками, тех, кто голодает в наших городах и деревнях, действительно ли добром является страдание.
Толстой(гневно). Конечно, оно лучше, чем ваше насилие. Неужели вы действительно считаете, что с вашими бомбами и револьверами на этой земле можно окончательно искоренить зло? Нет, тогда в вас самих коренится Зло, и, повторяю вам, несравненно лучше страдать за убеждения, чем убивать за них.
1-й студент(тоже гневно). Ну, если уж так хорошо и полезно страдать, Лев Николаевич, так почему же вы сами не страдаете? Почему вы всегда превозносите мученичество других, а сами сидите в собственном теплом доме, еду подают вам на серебре, а ваши мужики — я видел это — ходят в лаптях и, полуголодные, мерзнут в холодных избах? Почему духоборцев секли кнутами и мучили из-за вашего учения, а не вас? Почему не бросите, наконец, этот графский дом, не пойдете на дорогу в мороз, в пронизывающий ветер, в дождь, чтобы познать якобы восхитительную нужду? Почему вы все время только говорите, вместо того чтобы самому поступать, как предписывает ваше учение, почему не подадите наконец-то своим поведением пример?
Толстой (отшатнулся. Секретарь подбегает к студенту и хочет сердито одернуть его, но Толстой уже взял себя в руки и мягко отстраняет секретаря). Перестаньте! Вопрос, обращенный этим юношей к моей совести, был правильно... был правильным, отличным, действительно нужным вопросом. Я постараюсь искренне ответить на него.
