Несколько мгновений слышно только позвякивание вилки о тарелку. Я вспоминаю инструкции Рейзора — что говорить и в каком порядке.
— Нет… я здесь для того, чтобы сказать о заговоре против вас.
Анден кладет вилку и выставляет два тонких пальца в сторону военных.
— Оставьте нас.
— Президент, сэр, — возражает одна из них. — Мы не должны оставлять вас одного.
Анден вытаскивает из-за пояса пистолет (изящная черная модель — я таких прежде не видела) и кладет его на стол рядом с тарелкой.
— Все в порядке, капитан, — говорит он. — Я в полной безопасности. А теперь прошу всех оставить нас.
Женщина, которую Анден назвал капитаном, показывает солдатам на дверь, и они безмолвной цепочкой выходят из зала. Уходят даже те шестеро, что стояли рядом со мной. Я остаюсь один на один с Президентом. Нас разделяют только двенадцать футов вишневого дерева.
Анден упирает локти в столешницу, соединяет пальцы.
— Вы просили о встрече, чтобы предупредить меня?
— Да.
— Но я слышал, вас поймали в Вегасе. Почему вы не сдались сами?
— Я хотела добраться сюда, в столицу. А сдаться собиралась в Денвере — так шансы увидеть вас были бы выше. Я определенно не хотела, чтобы меня арестовал случайный патруль в Вегасе.
— А как вам удалось уйти от Патриотов? — Анден смотрит на меня недоверчиво. — Где они теперь? Они ведь наверняка ищут вас.
Я опускаю глаза, молчу несколько секунд, откашливаюсь.
— Тем вечером, когда я сумела от них убежать, я села в поезд на Вегас.
Анден обдумывает мой ответ, потом кладет вилку и постукивает себя пальцами по губам. Я не знаю, поверил ли он в мою историю побега.
— А как они собирались вас использовать, если бы вы не убежали?
Напускаю побольше тумана:
— Не знаю в подробностях, что они планировали. Но мне известно, что ради укрепления боевого духа они намереваются организовать покушение во время одной из ваших остановок в прифронтовой полосе; я должна была помочь им. Они упоминали Ламар, Вествик и Берлингтон. У Патриотов есть свои люди в вашем ближайшем окружении, Анден.
Я знаю, что рискую, называя его по имени, но все равно пытаюсь укрепить возникшее между нами взаимопонимание. Анден, кажется, не замечает обращения — он наклоняется над своей тарелкой и разглядывает меня.
— Откуда вы знаете? — спрашивает он. — Патриоты понимают, что вам известны их планы? Дэй в них тоже участвует?
Я отрицательно качаю головой:
— Предполагалось, что я не узнаю. После побега я не говорила с Дэем.
— Вы считаете себя его другом?
