Потом я вспоминаю, почему здесь оказалась. Еда теряет вкус. Это все ради Дэя. Негодование охватывает меня, хотя я и понимаю, что повода нет. Нет? Готова ли я в самом деле убить кого-то ради Дэя?
В дверь заглядывает военный, салютует Андену, потом неловко откашливается, понимая, что отрывает Президента от разговора со мной. Анден добродушно ему улыбается и жестом приглашает войти.
— Сэр, сенатор Баруз Камион хочет поговорить с вами, — сообщает военный.
— Скажи сенатору, что я занят, — отвечает Анден. — Я приму его после обеда.
— Извините, но он настаивает на немедленном разговоре. Речь идет о…
Военный переводит взгляд на меня, потом быстрым шагом подходит к Андену и шепчет что-то на ухо. Но я все равно улавливаю отдельные слова:
— Стадионы. Он хочет передать… послание… должны немедленно завершить обед.
— Он так и сказал? — вскидывает бровь Анден. — Что ж. Я сам решу, когда мне закончить обед. Передай это сенатору Камиону при встрече. Скажи ему, что следующий сенатор, который сунется со столь бесцеремонным посланием, будет иметь дело со мной лично.
Военный энергично салютует, чуть выставив вперед грудь при мысли о том, как будет передавать послание сенатору.
— Да, сэр. Будет исполнено.
— Как тебя зовут, солдат? — спрашивает Анден, перед тем как отпустить его.
— Лейтенант Фелипе Гарса, сэр.
— Спасибо, лейтенант Гарса, — улыбается Анден. — Я не забуду о твоей услуге.
Военный старается сохранить бесстрастное выражение лица, но я вижу гордость в его глазах и улыбку, которую он не выпускает на поверхность. Он почтительно склоняет голову:
— Президент, вы оказали мне большую честь. Спасибо, сэр.
С этими словами он уходит.
Я как зачарованная наблюдаю за их диалогом. В одном Рейзор был прав: между Сенатом и новым Президентом есть напряжение. Но Анден не глуп. Он еще и недели не пробыл у власти, а уже поступает именно так, как должен: пытается заручиться поддержкой военных. Что еще он делает, чтобы получить их доверие? Армия Республики была беспрекословно предана его отцу, больше того, именно лояльность армии и сделала покойного Президента такой мощной фигурой. Андену это известно, и он с самого начала предпринимает шаги в нужном направлении. Недовольство Сената не имеет значения, если армия безусловно поддерживает Президента.
Но, напоминаю я себе, они не безусловно поддерживают Андена. Ведь есть Рейзор и его люди. Предатели в рядах военных начинают действовать.
— Итак, — говорит Анден, ловко отрезая еще кусочек свинины. — Вы вызвали меня сюда, чтобы сообщить, что помогли бежать преступнику?
