А поживи-ка, Макс, на кровавой каше,
на кровавой каше да красной самогонке,
да воспой осанну родимой сторонке
с березкой, рябиной, широтою свадеб,
с петухом-пожаром на крышах усадеб.
Ах, Макс! Поищите кого-то поглупее
для ваших разговоров, хоть этот в портупее,
царской гимнастерке, а погон-то спорот,
да вошь тифозная заползла за ворот.
Странно, ведь Одесса – такой красивый город,
откуда же на улицах столько уродства,
и у всех уродов – чувство превосходства.
Тянется время, не уходит Волошин.
Завтра вечером вновь придет непрошен.
