Просыпаешься, вскакиваешь, натягиваешь штаны,
смотришь в иллюминатор и думаешь: вот те на!
Две огромные мертвые туши в море видны.
Да нет, не две, а четыре. Боже! Еще одна!
Выбегаешь на палубу. Куда ни посмотришь – блин,
огромные мертвые чудища, как острова!
Хоть строй на них города. Страшно думать – такой исполин
был жив и плавал там, в глубине! Приплюснутая голова,
раздвоенный хвост, плавники – огромные веера
розоватого цвета, брюхо белое, и на нем
сидят огромные птицы, не видел таких ни вчера,
не позавчера, ни в детстве. Мы не рискнем
плыть дальше средь этих трупов. Осталось одно —
ждать, пока они лопнут и снова уйдут на дно.
Какими были они? Что погубило их?
Все передохли, или там (Господи сохрани!),
в глубинах, осталась пара-тройка живых?
Если встретят нас, что сделают с нами они?
Мы узнали о них, когда пробил их смертный час.
Подобно этому наше собственное естество,
живое и мощное, скрыто глубóко в нас.
А то, что всплывает в сознании, чаще всего мертво.
