— Ветер? — Изольда окончательно протрезвела.
— Да, — рассказчица стянула с тарелки сухую коврижку, — смешливый юноша с копной непослушных пепельных волос. Западный ветер влюбился в дочь старейшины.
Обожавшая сказки принцесса мигом представила себе непокорную красавицу на краю обрыва: волосы развеваются на ветру, глаза устремлены вдаль.
— Она отвечала взаимностью?
— Любить ветер — занятие, изматывающее сердце и душу, — вздохнула Лива. — Но она одаривала его вниманием. И для кудесников наступили благословенные времена: не нужно было беспокоиться о будущем, вычислять, какой из ветров вскорости пролетит мимо, звать его… Зефир целыми днями кружил крылья мельниц, обеспечивая краю воду, урожай, достаток…
Сытый волк устроился поближе к очагу и положил голову на лапы. Но, несмотря на сонный вид, слушал внимательно, поглядывая на хозяйку дома из-под полуопущенных век.
— Но вот ветер стал прилетать все реже, занятый своими делами на другом краю света. И хотя юной заклинательнице стоило лишь шепнуть в темноту ночи несколько заветных слов, чтобы наутро ее друг явился, тревога поселилась в сердцах обитателей Небесного края.
«Что, если однажды, Зефир исчезнет? — роптали они. — Сколько мы протянем без ветра?»
Встревоженные люди не давали покоя старейшине общины, потому он приказал дочери сплести для Западного ветра оковы.
— Разве подобное возможно? — поразилась принцесса.
— Если знать нужные руны… — подтвердила Лива. — Из обид, печали и ночного холода выковала способная девушка цепочку для своего гостя, тонкую, как нить. Из вязкого утреннего тумана, смешанного со слезами, изготовила ошейник. И долго сомневалась, прежде чем позвать Зефира. Горько было упекать в плен любимого, но остаться одной — еще страшнее. Ветер есть ветер: появится, крутанет крылья мельниц, принесет ожерелье или жемчуг из-за моря, а в следующее мгновение хохочет под облаками — не поймать.
С каждым словом история звучала все печальнее — на удачный исход Изольда теперь не надеялась.
— Кудесница пленила его? — Ответ был заранее ей известен.
— Да.
Уголек в печи зашипел и погас.
— Когда утром Зефир обнаружил оковы на своей шее, он пришел в бешенство: возлюбленная предала его. Но улететь юноша не мог: волшебная цепь, сотканная из обид, горя и слез, держала крепко. В ярости Зефир поднял такой ураган, что снес с земли дома кудесников, разорил посевы. Он бушевал несколько месяцев, круша лопасти мельниц, сады, дворы без разбору. И вскоре стало ясно: жить в Небесном краю невозможно.
