— Ты, бабушка, не подумай чего-то плохого, — успокоил он ее. — Но мне очень нужно узнать об этом.
И Виталий поведал ей со всеми подробностями о встрече с армянином-рыбаком, о том, что рассказал этому рыбаку его отец о механике Синичкине. Потом вынул из кармана портсигар и положил его на стол перед бабушкой.
— Твой отец никогда не курил, — сказала та, отодвинув от себя портсигар. — Такой вещи у него я не видела ни разу.
— А эту? — он раскрыл портсигар и, развернув пленку, подал бабушке золотое кольцо.
Старая женщина неторопливо надела поданные невесткой очки и долго рассматривала маленькое кольцо. Виталий и тетя терпеливо ждали, что она скажет. Но она молчала, лицо ее застыло в напряжении, затем вдруг задрожало, и из глаз побежали слезы.
— Бабушка, бабушка! Зачем ты опять?..
— Вспомнила я, внучек, вспомнила… Лучше уж и не надо бы. Больно тяжело ворошить прошлое… В тот самый день, когда началась война, день рождения матери твоей справляли. И отец подарил ей золотое кольцо. «Вера, — сказал он тогда, — к свадьбе я не мог купить тебе кольцо, так прими его сегодня». Она вроде малость даже упрекнула отца, что напрасно потратился на такую дорогую вещь, а сама подарку очень радовалась…
Со слов бабушки Виталию было известно, что отец его, будучи курсантом военно-морского училища, женился на девушке-сиротке, которую воспитала чужая семья. Приглянулись они друг другу еще в школе. Когда он уехал учиться на командира флота, она поступила в педтехникум и чуть ли не каждый день получала от него письма. Потом он приехал в отпуск, и они расписались…
— Бабушка, а мама носила это кольцо?
— Носила, а то как же. Кольцо-то, сам видишь, женское. Отцу оно только на мизинец и влезало.
— Что было дальше бабушка?
— В тот год мы жили у твоего отца в Одессе. Я и прежде рассказывала тебе, как он проводил нас после начала войны. Про кольцо вот только запамятовала. Мать отдала его отцу на вокзале: пусть, говорит, оно сбережет тебя от опасностей. Он не хотел его брать, да поезд тронулся…
Виталию кажется, что он и сам помнит, как сидел в поезде на коленях бабушки, а мать держала в руках семимесячную Верочку. Что было потом — в памяти не сохранилось, ведь шел ему тогда лишь третий год. По словам бабушки, в пути их эшелон не раз бомбили фашистские самолеты. На каком-то полустанке поезд простоял несколько часов, говорили, что впереди повреждена дорога. Дни тогда выдались знойные, в вагоне было душно, изнывающие от жажды дети плакали, просили пить. Водокачка на станции была разрушена, и женщины в поисках воды бегали по поселку. Вдруг на полустанок, как черные коршуны, налетели вражеские самолеты и, кружа на низкой высоте, начали обстреливать из пулеметов безоружных пассажиров. Вблизи вокзала загорелось какое-то здание, оттуда клубами поднимался густой дым.
