Когда фашистские стервятники, сделав свое черное дело, улетели на запад, к вагону, где находилась бабушка с оставленным ей снохою внуком (сама она вместе с Верочкой еще до налета вражеских самолетов отправилась на поиски воды), с истошным криком подбежала растрепанная женщина:
— Ой, бабоньки, горе нам, горе! Уйму наших баб перебили ироды проклятые!
Бабушка не могла больше усидеть в вагоне. Попросив соседку присмотреть за внуком, она поспешила вдоль путей, с ужасом вглядываясь в лежащие вокруг трупы женщин. Потом она забежала в небольшой переулок и, никого там не заметив, повернула обратно. И совсем близко, в конце переулка, увидела невестку: она с запрокинутой головой лежала возле водоразборной колонки. Бабушка, как подкошенная, повалилась рядом с ней. Гладкий красивый лоб невестки был залит кровью, фашистская пуля угодила ей в голову. В лежавшей рядом молодой женщине бабушка узнала жену товарища Сергея по службе. Но Верочки возле них не оказалось. Бабушка была словно в кошмарном сне, не знала как быть, что делать, ее сотрясали судорожные рыдания. Лицо от груди невестки она оторвала, лишь услышав чей-то настойчивый голос:
— Бабушка! Бабушка, вставайте! Ваш поезд сейчас уедет. Вас уже искали.
И, собрав последние силы, бабушка поднялась. От безутешного горя она все еще соображала с трудом, но в голове ее билась тревожная мысль: если отстанет от поезда, что станет с внуком?
Боясь повторения налета, начальник полустанка торопился быстрее отправить составы. Едва бабушка вернулась в вагон, как поезд сразу же тронулся с места… Виталию кажется, — может, оттого, что бабушка часто рассказывала ему об этом в детстве, — что он помнит, как она рыдала в вагоне, прижимая его к себе.
…Встрепенувшись, будто припомнив что-то еще, бабушка рывком протянула внуку кольцо.
— Глянь-ка, нет ли там чего внутри?
— Что, что? — не понял Виталий.
— Глаза-то мои слабо видят. Отец ведь, когда купил кольцо, заказал, чтоб на стенке изнутри записали день свадьбы. Шибко любой была ему мама твоя. И сестренку твою потому назвали ее именем.
— Помню, перед жатвой поженились они, в конце нюня, — добавила тетя Виталия.
— Верно, записались точь-в-точь за два года до твоего рождения, — уточнила бабушка, ласково глядя на внука.
— Выходит, было это в тридцать шестом году…
Раньше Виталию и в голову не приходило взглянуть на кольцо с внутренней стороны. Но вот он поднес его вплотную к электрической лампе и замер. Бабушка и тетя видели, как вспыхнули его глаза, а лицо то бледнело, то покрывалось румянцем, но спросить его не решались.
