«А вдруг Тараненко когда-нибудь заходил в каюту и видел Катю?..»
— Ладно!.. — Середа чиркнул спичкой, посмотрел на желтый язычок пламени, вздохом потушил его. — До прихода танкера еще далеко. Но мне бы хотелось вас понять. Вы что же… Не верите ей совсем?
Тараненко коротко усмехнулся:
— При чем здесь это!
— Тогда что же?
— Нельзя мне было уходить с вами, Юрий Михайлович. Просто нельзя!
— Но вы ведь и раньше плавали? Вы перешли из пароходства? Небось тоже не на неделю уходили?
— Раньше! — снова усмехнулся Тараненко. — Раньше у меня ничего не было.
— Как это — ничего?
— Ее не было! — с каким-то ужасом, что ли, негромко вырвалось у Тараненко. — Мне бы только взглянуть на нее, а потом! — Тараненко махнул рукой.
«А без мила — трын-трава!» — вспомнились почему-то Середе слова старой песни. — Вот и поспорь с песней!..»
— Если вернетесь танкером, Тараненко, вы ее наверняка потеряете! — убежденно произнес Середа и поднялся, вдавив папиросу в пепельницу.
— Не знаете вы ее, а говорите! — в голосе моториста звучала не обида, а скорее смешливое снисхождение к этому ничего не понимающему капитану. — Вы думаете, она меня за тряпки да за большие рубли любит? Нет, Юрий Михайлович, она не из таких!
Середе показалось, что моторист скользнул взглядом по светлому пятну на переборке.
— Наверное, не из таких, — спокойно согласился Середа и заметил, как благодарной радостью на секунду вспыхнули глаза Тараненко. — Но именно поэтому вы ее и потеряете.
Почему? — голос моториста чуть не сорвался.
— Женщина, настоящая женщина, конечно… не может любить мужчину только за правильный нос да за кудри. Ей всегда радостно видеть в нем настоящего мужчину… Твердого, волевого, если хотите, немного героя… Обязательно героя! Теперь представляете, как вы будете выглядеть, если…
Негромко постучав, переступил порог Аверьяныч.
— Не помешаю?
— Нет, нет, Иван Аверьяныч! Вот… заканчиваем с товарищем Тараненко.
«Что заканчиваем?» — злился на себя Середа отчаянно и, чтобы скрыть это, вдруг заговорил совсем как с трибуны:
— Вот так-то, моряк! Не это в нашей жизни главное. Надо найти главное!..
«Что главное? Что я бормочу! — Середа замолчал и почти зло посмотрел на Аверьяныча. — Что ж ты молчишь, товарищ парторг? Давай объясняй, где главное. Раз уж зашел — тебе и карты в руки!»
Но Аверьяныч, сиди на диване, нежно поглаживал большую, вероятно, еще теплую головку потухшей трубки и тоже молчал.
Звонко и сердито ударила волна, потекла по иллюминаторам зелеными пузырчатыми шторками. Скатилась волна — и снова чернильная синева за стеклом.
