- Ну, погодите, господа эсеры, посмотрим, куда вы от большевиков побежите. Мы поговорим с вами по-настоящему в нашей родной Сибири.
Свои угрозы анненковцы выполнили через несколько недель: они расстреляли сибирских эсеров.
Видно было, что все ближе и ближе подвигается к Самаре фронт. Митинги и собрания учащались с каждым днем. Афиши кричали аршинными буквами о предстоящих выступлениях вождей. Рядом на заборах красовались приказы Галкина и Чечека о новых сроках призыва.
- Василий Михайлович, - обратился как-то раз к Реброву Мекеша, - сегодня приказ пришел: готовиться к свертыванию мастерских. Наверное, удирать собираются чехи. Куда ж я-то от беременной жены поеду? Для других Сибирь сладка, а мне на что сдалась?
- Подожди, Мекеша. Время еще не вышло. Может быть, и ехать никуда не надо будет, - ответил ему Ребров.
Мекеша взглянул на Реброва, и оба почувствовали, что они друг другу не враги.
- В гараже билеты раздавали. Пойдем на митинг, Василий Михайлович? - неожиданно предложил Мекеша.
- Пойдем, - охотно согласился Ребров, и они пошли в город.
Митинг был назначен в кинотеатре «Триумф». Еще задолго до начала большой, освещенный зал был полон. Огромное количество рабочих, главным образом из железнодорожных мастерских, в засаленных и черных от копоти рубахах, бросалось в глаза. Рабочие сидели, стояли в проходе, висели на подоконниках, перилах, облепляли колонны…
- Это боевые, вишь, приперли, - мотнул головой Мекеша на железнодорожников. - Запарят министра, - довольно усмехнулся он.
На трибуне зашевелились. Сухой, большеголовый человек в темных очках звякнул колокольчиком, выждал минуту, посмотрел на свои большие высохшие пальцы и сказал:
- Митинг объявляю открытым. В порядке дня два вопроса: текущий вопрос и вопросы заработной платы. От имени Комитета членов Учредительного собрания доклад сделает министр общественного благополучия товарищ Краска.
Большеголовый сел и ударил несколько раз в ладоши. По залу пробежали редкие аплодисменты.
Ребров пристально посмотрел на идущего к трибуне человека: маленький, толстоватый, похожий на юркого подрядчика.
«Краска! Он самый!» - подумал Ребров и невольно спрятался за чью-то спину.
Краска поправил черные усы, погладил себя по чуть лысеющей голове и заговорил:
- Товарищи. Я только что вырвался из Совдепии. Поэтому, быть может, вы отнесетесь к моим словам с бо?льшим доверием, чем к обычным сообщениям из третьих рук…
Он сделал паузу, отпил воды из стакана и продолжал:
