Ивашов пожал плечами.
— Что же дальше?
— Вам будут предоставлены все возможные условия, — поспешил заверить его Мейер. — Сами понимаете, на научное оборудование Трест не скупится. Все условия для плодотворной работы, все условия для полнокровной жизни. Да, мы вовсе не отшельники в скиту!
— Непохоже! — иронично сказал Александр и обвел взглядом свою серую комнату.
— Что вы! — усмехнулся Мейер, — это всего лишь изолятор. С сегодняшнего дня вы переправитесь на нижние этажи, ближе к лабораториям. Мне кажется, что там вам понравится больше.
Ивашов снова пожал плечами.
— Еще раз прошу простить нас за вынужденную изоляцию и неудобства.
Александр рассматривал Отто. Мейер воодушевился, и на щеках его играл слабый румянец. Воодушевление, конечно, вполне можно было отнести за счет волнения, когда он говорил о так близком ему Тресте и его проблемах. Но Ивашов чувствовал, что краска на лице собеседника скорее выдает скрытую радость. Мейер торжествовал, что найден контакт с русским ученым, что нет грубого открытого протеста, что они говорят как два образованных человека. А когда говоришь с человеком на одном языке, его нетрудно убедить.
— Хочу вас предостеречь, — доверительным тоном сообщил Отто, — роботы Треста информированы о свободе перемещения каждого из нас. Это продиктовано в первую очередь антиразведывательными соображениями. Материалы, хранящиеся в Институте, не должны попадать наружу, и кроме ученого персонала Треста никто не должен проникнуть в здание. Поэтому я покажу вам те пределы, в границах которых вы сможете передвигаться. Байцер, этот и другие занимаются каждый своей территорией, их на каждом этаже дежурит несколько. Все это я вам объясню. А теперь идемте…
Отто не обманул. Кабинет, не в пример изолятору, был просторен. Удобная мягкая мебель, обширные книжные полки с разноязычной художественной и научной литературой, широкий стол, информационный блок с телевизором и телефоном. Все располагает к общению и отдыху. Соседняя комната — прекрасная спальня. В отличие от первой, выдержанной в светло-коричневых тонах, здесь все в синеве и глубоком ультрамарине. Огромное ложе, словно для десятерых, шкафы, тумбочки, зеркала… Роскошь!
Ивашов заглянул в платяной шкаф, врезанный в стену. Вечерний темный костюм, халаты, домашняя одежда, два форменных голубых комбинезона, как у Мейера. Все подогнано по росту и размеру. Да, здесь детально им интересовались!
Захлопнул дверцы и вышел из спальни. Осмотрел стол. На нем пачка чистой бумаги, десяток разнообразных авторучек.
