Когда понятливая официантка по просьбе Эвелин делает попытку добавить кассиса и в мое шампанское, я закрываю фужер рукой.
– Спасибо, не надо, – говорю я ей. – Может быть, позже. В отдельный бокал.
– Зануда, – хихикает Эвелин, затем резко втягивает воздух. – Но пахнет от тебя хорошо. Что это – Obsession? Ты, зануда, это Obsession?
– Нет, – мрачно отвечаю я. – Paul Sebastian.
– Разумеется, – улыбается она, допивая второй стакан.
Настроение ее значительно улучшилось, она веселится вовсю – этого не ожидаешь от женщины, чьей соседке за несколько секунд отрезали голову электропилой, пока та еще находилась в сознании. На мгновение глаза Эвелин вспыхивают в свете свечей и возвращаются к обычному бледно-серому цвету.
– Как Мередит? – спрашиваю я, стараясь скрыть отсутствие интереса.
– Боже мой, она встречается с Ричардом Каннингемом, – стонет Эвелин. – Он в First Boston. Ты можешь поверить в это?!
– Знаешь, – замечаю я, – Тим все равно собирался порвать с ней. Так сказать, расстаться.
– Но почему? – удивленно спрашивает заинтригованная Эвелин. – У них в Хэмптонах было просто божественно.
– Я помню, он рассказывал мне, что его до смерти достало смотреть, как она все выходные занималась только своими ногтями.
– О господи, – произносит Эвелин, а затем с неподдельным замешательством спрашивает: – То есть… погоди, неужели у нее не было маникюрши?
– Тим довольно часто повторял, что у нее индивидуальности, как у ведущей телешоу.
Она улыбается сама себе, таинственно:
– Тим – прохвост.
Я лениво размышляю над тем, стала бы Эвелин спать с другой женщиной, если бы я привел ее к ней домой, и позволили бы они мне понаблюдать за этим, если бы я настаивал. Разрешили бы они указывать им, что делать, расположить их под яркими галогеновыми лампами? Вероятно, нет; шансы, похоже, невелики. А если бы я заставил ее под прицелом? Пригрозил бы расчленить их обеих, если они не согласятся? Идея не кажется непривлекательной, и я вполне представляю себе сценарий. Я принимаюсь считать банкетки, стоящие в зале по периметру, затем – людей, которые там сидят.
Она спрашивает меня о Тиме.
– Как ты думаешь, где может быть этот мошенник? Ходят слухи, что он в Sachs, – зловеще спрашивает она.
– Ходят слухи, – отвечаю я, – что он лечится. Это шампанское недостаточно охлажденное. – Я рассержен. – Он что, не посылает тебе открытки?
– Он болен? – спрашивает она с едва уловимой тревогой.
– Да, кажется, – говорю я. – Кажется, именно так. Знаешь, если уж ты заказываешь бутылку «Кристала», то оно, по крайней мере, должно быть
