– Нодж – шеф-повар в «Шезлонгах», – говорит она, пока я выпихиваю ее из лимузина. – Нодж не торгует наркотиками. Он шеф-повар!
– Не надо истерики, Кортни, – вздыхаю я, подталкивая ее в спину.
– Только не ври мне насчет Ноджа, – ноет она, сражаясь за то, чтобы остаться в машине. – Нодж – шеф-повар в «Шезлонгах», понял?
Я остолбенело смотрю на нее, мне в глаза бьет резкий свет фонарей, висящих у входа.
– Я имею в виду Фидлера, – наконец смиренно признаю я. – Я еду к Фидлеру.
– Ты невозможный, – бормочет она, выходя из машины. – Что-то с тобой в самом деле не так.
– Я вернусь, – кричу я ей вслед, громко хлопаю дверцей лимузина, потом торжествующе хихикаю, вновь зажигая сигару. – Но не рассчитывай на это.
Я говорю шоферу, чтобы он ехал в самый блядский район города, к западу от «Нелль», поискать проституток вокруг бистро «Флорент», и после того, как я дважды внимательно прочесываю округу – на самом деле я потратил месяцы, рыская в этой части города в поиске подходящей девки, – я обнаруживаю ее на углу улиц Вашингтона и Тринадцатой. У нее стройное тело и светлые волосы, она молоденькая и простоватая, но не как эти бабищи из эскорт-службы. Самое главное – она белая, что является редкостью в этих краях. На ней обтягивающие обрезанные шорты, белая майка и дешевая кожаная куртка. Кожа бледная, только над левым коленом синяк, лицо тоже бледное, хотя пухлые губы густо накрашены розовым. Позади нее на стене заброшенного универмага полуметровыми квадратными красными буквами написано слово «МЯСО», и порядок расположения букв что-то во мне пробуждает, а над зданием, словно кулиса, нависает безлунное небо, которое днем закрывали облака, но сейчас их нет.
Лимузин скользит рядом с девушкой. Вблизи, сквозь затемненные стекла, она кажется бледнее, ее светлые волосы теперь кажутся обесцвеченными, а судя по чертам лица, она даже моложе, чем я думал. И поскольку она единственная белая девушка, которую я увидел сегодня в этой части города, она кажется особенно чистой; ее можно легко принять за студентку Нью-Йоркского университета, возвращающуюся домой из «Марса» после того, как она весь вечер пила коктейли «Морской бриз», танцуя под новые песни Мадонны, а потом, может быть, поругалась со своим парнем, каким-нибудь Ангусом, или Ником, или… Поки. Может быть, она идет во «Флорент» посудачить с друзьями, выпить, возможно, еще один «Морской бриз», или, может быть, капучино, или стакан воды «Эвиан». В отличие от большинства здешних шлюх она едва смотрит на лимузин, медленно тормозящий рядом с ней. Вместо этого она непреднамеренно мешкает, делая вид, что ей неизвестно, что на самом деле означает этот лимузин. Когда открывается окно, она улыбается, но смотрит в сторону. Последующий обмен фразами занимает не более минуты.
