— А ну стой! Ты почему в семь утра на улице? — Лариса Ивановна сделала вид, что не знает, куда Серега иногда мотается по ночам.
Аким успел заметить недокуренную сигарету в кулаке за спиной у Жужелки. Она была зажата в руке на уровне поясницы, там, где начиналась серая узкая юбка. Аким отметил про себя, что сегодня сигарета короткая, мужская. Значит, у Лариски что-то случилось. Обычно она носила в кармане пачку длинных женских легких сигарет и выкуривала их тогда, когда в ее личной жизни были тишь да гладь. Крепкие сигареты были признаком какого-то потрясения. А потрясти ее могли только сбои в личной жизни. Все остальное у нее устраивалось легко и понятно. Прозвище Жужелка прилипло к Лариске с первых дней работы. «Не жужжать» — это было и ее жизненное кредо, и одновременно приказ тем, кто с ней в чем-то несогласен. Вообще-то тетка она была неплохая. Крикливости бы ей поменьше, а так ничего — мини-юбка в любое время года да бодрость духа.
— Вышел свежим воздухом подышать. Здрасте вам!
Серега, как и все детдомовцы, отличался наблюдательностью. И сейчас наблюдательность подсказывала ему, что надо побыстрее сваливать в группу. Скользнув по воспитательнице глазами, частенько косящими невесть куда, он заметил, что Жужелка кривовато сделала контурную линию на губах. С ней такое случалось редко. Кривой контур также был сигналом того, что у нее что-то пошло не так, а значит, ее настроение сейчас с жирным знаком минус. В облике Ларисы Ивановны была обычная строгость: даже серо-пепельные волосы всегда лежали так, словно побаивались нарушить раз и навсегда заданную прическу. А может, и взаправду боялись? Возьмет ножницы и отрежет непослушную прядь.
— И тебе утро доброе. А почему с ведром? — поинтересовалась Лариса Ивановна, сканируя Акима своим цепким взором.
Под этим строгим взглядом бывшего сотрудника детской комнаты милиции не раз временно раскаивались мальчишки на полпути к мелким хищениям дачного провианта, откладывая набег до лучших времен.
В непосредственной близости к детскому дому со всех сторон располагались панельные многоэтажки скучного серого цвета. Переехав в городское жилье из пошедших под снос бульдозерами деревенских домов, обитатели окраин не утратили привычки к сельскохозяйственному труду. Банки с дачными соленьями-вареньями ждали зимы в огороженных клетках. Такие ограждения жильцы приваривали к мусоропроводу, которым никто не пользовался. Поначалу наши ребята наведывались на дегустации, легко вскрывая простенькие навесные замочки на импровизированных складах. Жильцам уничтожение их дачных трудов было не по нраву, и они приходили разбираться к директрисе. Дегустаторы клялись, что налетов на запасы больше не будет. Со временем ящички канули в Лету, пропали куда-то. Может, потому, что не только наши ребята ими интересовались.
