12-го іюня. Белгородъ. Съ техъ поръ, какъ мы выехали изъ Тулы, намъ почти везде приходилось останавливаться у евреевъ; некоторые изъ нихъ тайкомъ отъ прочихъ предлагаютъ намъ разные вопросы о христіанстве, но боятся, чтобы другіе евреи ихъ не подслушали. Иные имеютъ у себя Новый Заветъ на еврейскомъ языке, но тщательно скрываютъ его; мы роздали несколько экземпляровъ, которые были приняты съ благодарностію. Мы имели письмо отъ князя Голицына къ енископу Евгенію; онъ принялъ насъ, окруженный священниками и монахами; разговоръ нашъ имелъ характеръ религіозный. Мы нашли, что у епископа душа впечатлительная и опытная въ делахъ практическая благочестія. Желая видеться съ нимъ наедине, мы возвратились къ нему вечеромъ; тогда, при нашей беседе съ нимъ, мы чувствовали свое духовное единеніе, и Евгеній несколько разъ повторялъ намъ:
— «Это одинъ изъ самыхъ драгоценныхъ дней моей жизни; вера моя въ Господа нашего Іисуса Христа значительно окрепла».
Мы видели нечто утешительное при посещеніи здешнихъ пріютовъ для бедныхъ, особенно того, который устроенъ благочестивыми купцами.
13-го іюля. Харьковъ. Губернаторъ сопутствовалъ намъ при нашихъ поездкахъ и предложилъ быть нашимъ переводчикомъ. Здесь существуете училище для солдатскихъ детей, въ которомъ обучается около 1,400 воспитанниковъ. Есть также института для благородныхъ девицъ. Тюрьмы находятся въ жалкомъ состояніи. Больница умалишенныхъ произвела на насъ самое тяжелое впечатленіе; съ несчастными больными тамъ обращаются безчеловечно. Мы были очень довольны темъ, что губернаторъ самъ это увиделъ. Екатеринославъ. Переездъ нашъ черезъ Днепръ былъ и утомителенъ, и опасенъ. Здесь живетъ Контеніусъ, родомъ немец, но онъ говоритъ по-французски и по-русски; онъ начальствуетъ надъ немецкими колоніями, надъ меннонитами, духоборцами и проч. въ Крыму. Это человекъ солидный и достойный уваженія. Мы имели къ нему письмо отъ сенатора Гоблица.
Контеніусъ употреблялъ все зависящія отъ него средства, чтобы обезпечить благосостояніе колоній, и князь Голицынъ сказалъ намъ разъ про него, что онъ действуетъ не по самолюбивымъ побужденіямъ, но по чистому убежденію. Мы застали у него херсонскаго губернатора.
19-го іюля. Въ сопровожденіи добраго Контеніуса мы осмотрели здешнія тюрьмы, больницы и училища. Мы сделали также пріятный визитъ у графа N, который начальствуетъ надъ всеми этими заведеніями. Вечеромъ мы отправились къ Макарію, къ которому у насъ было письмо отъ Филарета. Это — ректоръ здешней семинаріи; мы застали его въ келіи, которая отличается совершенною простотою. Макарій — человекъ весьма смиренный и съ глубокимъ религіознымъ чувствомъ; онъ раскрылъ предъ нами свое сердце и беседовалъ съ нами о внутреннихъ движеніяхъ своей религіозной жизни и о пути, какимъ угодно было ев, Духу вести его, — пути, неизвестномъ и мало понятномъ для окружающихъ его лицъ. Макарій очень тяготится многочисленностію внешнихъ обрядовъ, сопровождающихъ богослуженіе греческой церкви, и преувеличеннымъ почитаніемъ иконъ. Его понятія о крещеніи и причащеніи, кажется, весьма близки къ нашимъ. Онъ разсказалъ намъ, что у него сначала было обыкновеніе приготовлять свои проповеди тщательно и усердно; но разъ на кафедре ему самому казалось, что онъ говоритъ такъ сухо и безжизненно, что языкъ отказывается продолжать, и онъ принужденъ быль остановиться. Съ техъ поръ, выходя на кафедру онъ возлагаетъ все свое упованіе на Бога и говоритъ проповеди безъ приготовленія. Мы совершили вместе съ нимъ безмолвную молитву, и видно было, что это духовное упражненіе не чуждо душе достолюбезнаго Макарія.
