Стук копыт – звук топшура – зачаровывал. Дине хотелось двигаться вслед за звуком, и танец этот был бы ритмичен, как шаг коня, пластичен, как лист на волне, невесом, как беспричинная радость. Но звук затихал. Динка очнулась и часто заморгала, стряхивая с ресниц видение.
У забора стояли родители, Лешка и Князь.
– Я ж говорила, услышите, – кивнула им Сана и махнула вазой: – Спасибо!
– Дедушка Алтынтас, вы продолжаете петь?! – воскликнул папа.
– Только я и продолжаю, Михайло, – грустно сказал дедушка, – старый дурак. Больше в деревне никто не поет. Поэтому и не умираю. Сто лет – давно пора бы. Но на музыку прилетают курмесы{ Курме́сы – души умерших в мифологии алтайцев.} и велят оставаться здесь.
– Сто! Все он молодится, – полушутя сказала тетка Алена. – Сто два не хочешь?
– Ты, Алена, какая-то мелочная зануда! – рассмеялся дед. Но смех был уже не мальчишеский, а хриплый, напоминающий кашель грифа. – Так-то я еще ничего, тело бы только сменить или утюгом, что ли, прогладить: морщин сильно много.
Дед поманил рукой правнука, и Андрюшка, не тратя время на обход, полез через забор.
Сана вспомнила, что до сих пор держит в руках вазу, и засуетилась:
– Куда уже это твое наследство ставить? Все руки оттянула, тяжесть такая! Иди, иди сюда, дед тебе сейчас уши надерет.
Андрюха, готовый спрыгнуть, решил на всякий случай остаться на заборе.
– Не надеру, – сказал дед.
– Я потом приду, – решил Князь. – Попозже. Мы с другом погуляем.
Сана охотно согласилась. У нее всегда находилось множество дел в дедовом доме, а сын только мешался.
– Только там смотрите, чтобы аккуратно. Ваз-то вам ваш дед, надеюсь, не оставил? – спросила она.
– Нет, ваз не оставил, – улыбнулся папа.
– А ты поищи, – весело сказал вдруг дед Алтынтас.
Глава шестая, в которой князь назначает Лешу советником
Издалека, если смотреть со стороны деревни, Белые скалы похожи на лежащего в глубоком сне богатыря. Но с каждым шагом и поворотом вид их меняется. То вдруг это скачущий конь, то лежащая собака, то задравший голову волк. Как облако: вроде бы поймал картинку, но чуть отвел взгляд – и прежний облик растаял. Горы и облака – что может быть более далекое и более похожее. Тучи на горизонте словно горы. Горы вдали словно тучи.
Белая – гора красивая. Она состоит из известняка, который постепенно превращается в мрамор. Теплы и искристы камни горы. В них сохранились брызги древнего моря, искры вулканов, ласковое прикосновение первых деревьев. Множество родников на горе и под землей проложили себе дорогу к озеру, принесли в него золото и серебро, промыли пещеры. Ученые когда-то давно насчитали в скалах восемнадцать пещер, но местные знали, что их больше.
