— Она умеет расположить к себе, — тихо заметил Яр. Несмотря на положительный смысл фразы, тон был неодобрительным.
Я чувствовал, что краснею и поспешил в спасительный полумрак лестничного пролета.
Приемная и кабинет директора были пусты. Зато из комнаты рядом раздавались агрессивные выкрики. Мы заглянули внутрь.
— …И все равно надо работать, — услышали мы конец фразы Ольги Сергеевны. Она стояла посреди кабинета, а рядом замерли притихшие сотрудники. Широнова повернула к нам раскрасневшееся лицо, и резкость, уже готовая сорваться с ее губ, умерла на вдохе. Женщина опустила глаза, поправила прическу и уже гораздо тише попросила подчиненных:
— Работайте. Открытие должно пройти так, как было запланировано, и для этого нужно потрудится. Пообсуждать сплетни и пожаловаться на жизнь можно будет позже, — увещевал она и наконец обратилась к нам:
— Вы еще что-то хотели?
Я слегка опешил.
— А вас это удивляет? — Гордеев был само миролюбие. — Здесь произошло убийство, разве странно, что им интересуются?
— Мы уже пообщались с сотрудниками милиции. К которым вы, кажется, не имеете отношения? — Широнова взяла себя в руки и стремилась овладеть ситуацией.
— Ну почему же, — возразил я. — Я сотрудник милиции, московской… Мы тоже заинтересованы в расследовании этого дела, а Яр нам помогает. Вас что-то смущает?
Женщина пожала плечами:
— В общем-то, нет. Вы меня извините, я сегодня разнервничалась. Никто не хочет работать. Все только болтают, а у нас через два дня открытие, и сделать нужно еще массу всего. Если вам что-то понадобиться, я у себя, — директриса с поистине королевской осанкой проплыла в свой кабинет. Ершистая и колючая, но грации ей было не занимать.
Мы не успели сделать и шагу, как в конце коридора открылась дверь туалета и появилась взъерошенная Лиля. Она терла заплаканные глаза и шмыгала раскрасневшимся носом. Нас она обнаружила, только почти уткнувшись в меня.
— Ой, извините. Я вас не заметила, — она смущенно опустила глаза.
— Что с вами, Лиля? Расскажите, какой дракон вас обидел, и мы выщиплем ему все перья, — рьяно пообещал Гордеев.
Девушка робко хихикнула. В последний раз промокнула глаза и посмотрела на нас уже веселее:
— Еще раз извините, я как маленькая девочка… Но, знаете, иногда бывает так обидно.
— Кто же посмел вас обидеть?
Она украдкой взглянула на дверь директорского кабинета, помедлила секунду, и отмахнулась:
— Не берите в голову. Ольга Сергеевна сегодня просто не в духе. А я всего-то письма ей вовремя не принесла.
