Ну и пусть. Одно мне горе в этой школе! Только и радости, что выросла за лето на семь сантиметров. Гущенко в прошлом году все сокрушалась, что ей неудобно со мной ходить, раз я такого низенького роста.
Теперь мы, наверное, не раздружимся и я не буду на физкультуре стоять в конце шеренги, рядом с мальчишками. А то целый прошлый год мучилась. Веселая была картинка – бок о бок я и великан Генка Метлищев! Прямо как герои Свифта.
Пойду за маслом, надо скорей: мама собирается жарить капусту. Теперь в моей жизни остались только общественная работа, учеба, помощь по дому и ходить в библиотеку!
5 сентября
Ну а еще, конечно, я живу воспоминаниями…
Не могу про тебя ни слова сказать,
Не могу про тебя стихи написать.
Стою и смотрю – и восторг во мне,
Как с горки на лыжах в солнечный день…
Досочинить не успела. Заявилась Гущенко. Пошли с ней гулять в лес. Она взяла с собой котенка Мурзика. Волокла его на капроновой ленте. Мурзик упирался, пищал, бросался на землю, как барс, рвался к вольной жизни. Я предложила его отпустить, но Гущенко не согласилась. Сказала, что надо, в конце концов, силу воли воспитывать. И у себя, и у котенка, и вообще: мал, глуп. А если потеряется? Ну что же, котенок ее, не мой. Пусть воспитывает как хочет.
Гущенко сплетничала обо всех новеньких мальчишках, тараторила без умолку, а какое мне до них дело! В моей душе жили воспоминания о Диме Накончине.
В третьем классе мы выпустили газету «Смехопанорама». Все девчонки сочиняли стихи, все критиковали Накончина. Во-первых, я думаю, от любви, а во-вторых, оттого, что Раиса Кондратьевна постоянно ругала его за клоунские поступки. Света Семафорова написала точь-в-точь такими же словами, как выражалась учительница:
Наконечник веселится.
Скоро может прослезиться.
И дальше совсем глупо:
Рано пташечка запела:
Как бы кошечка не съела.
А у меня было так:
Дима, ты как Ванька-Встанька,
Не унять тебя никак!
Как Болтайка-Улыбайка
Или как Иван-дурак!
(Тоже, конечно, слабовато, но для третьего класса всё-таки неплохо.)
Накончин прочитал всю газету и сделал вывод:
– У Румянцевой стихи настоящие, только у нее. А вы дуры, а никакие не смехопанорамщики. Особенно ты, Семафорова!
Семафорова завопила и бросила в него мелом, а он в нее – шваброй.
Потом Накончина как хулигана посадили со мной для перевоспитания. До этого его сажали со всеми девчонками в классе, но девчонки начинали с ним болтать. А тут учителя не могли нарадоваться:
– Совсем не разговаривает, смотрит в книгу!
