Анатолий Михайлович опаздывал на встречу на полтора часа, время от времени сообщая организаторам по мобильному телефону этапы своего поступательного приближения к месту встречи. Пробки задержали всемогущего мага. А заставить рассосаться московские пробки даже ему не под силу! Это вам не шрамы. Неожиданно я почувствовал острый позыв малой нужды. «Началось! — мелькнула шальная мысль. — Из машины воздействует, шельмец!» Многие зрители потянулись в туалет вслед за мной.
— Если ваша газета хочет долго жить, вы должны принести материал нам на подпись, — предупредила меня миловидная женщина, секретарь Кашпировского. После такого заявления мне стало не по себе. Появился маг неожиданно, когда в зале агонизировала последняя надежда узнать его великую тайну. Энергичный, невысокий, накачанный, импульсивный и желанный, словно Ленин.
— Анатолий Михайлович! А можно вас фотографировать на сеансе? — спросил я, остановив его в фойе, с присущей мне деликатностью.
— Я сегодня непрезентабельный! — рассмеялся он. — Но у меня есть готовые, хорошие снимки.
— Да вы отлично выглядите! — нагло заверил я его.
— Да? — он недоверчиво посмотрел на меня. — А вы до конца будете?
— Боюсь, что нет! — с сожалением сказал я, взглянув на часы.
— Зря! — загадочно усмехнулся он. — Там в конце такой падеж начнется! Весь зал будет лежать!
В зале мощно грянули первые звуки баховской токатты и фуги ре минор. Публика дружно, не сговариваясь, встала со своих мест, как во время исполнения гимна СССР. А когда сам Кашпировский появился на сцене, зал стоя приветствовал его аплодисментами, как президента.
— Извините, что заставил ждать, — сказал он, приветливо улыбаясь. — Хотя сам я ничего против ожидания не имею. Ожидание наслаждения лучше самого наслаждения.
И в чем-то он был, безусловно, прав. И после короткой преамбулы Анатолий Михайлович честно стал рассказывать нам свою страшную тайну. Тайна заключалась в том, что Кашпировский придумал новое учение, а некоторые средства массовой информации, в частности «Комсомолка» — тут он многозначительно посмотрел в мою сторону, — его искажают и безо всякого основания обзывают дьяволом и сатаной. Честно, это не я! Я не могу искажать то, чего не знаю. А вот сейчас я узнал суть учения и теперь передаю его без искажения. Значит так: у всех нас существует в мозгу память о нормальном состоянии нашей плоти. Ее и пробуждает на своих сеансах Анатолий Михайлович. И тогда организм наш начинает без лекарств исправлять ошибки и сбои в программе нашего организма. Вот и все!
