Вика ворвалась нагло, словно ОМОН, нагло уселась на стул рядом с писателем Задожопиным, отчего тот насторожился, напыжился. (Она чуть было не промахнулась и не грохнулась на пол.)
Воцарилась неловкая пауза.
— Минуточку! (Это я Задожопину.) Ступай домой, — сказал я ей сурово и, взяв под локоток, подвел к двери. — И где же ты так накатила изрядно?
— В отделе, ик, политики… Я была вынуждена…
— Это я должен был быть на твоем месте. Ступай домой, поспи, а потом ко мне приезжай.
— А куда?
— Вот сюда! — я крупными печатными буквами написал ей адрес на квитанции из прачечной, поцеловал в губы, крепко, по-дружески, пожал ее грудь третьего размера. Хотя я абсолютно не верил в то, что она проспится и придет. Однако, ни свет ни заря, ровно в два часа ночи, раздался звонок в дверь. Я посмотрел в глазок, открыл: предо мной стояла принцесса Вика, опустив глаза долу, в совершеннейшем хламе, в жопито, в драбадан, в ураган, в сисю. Голова ее болталась, словно сорванная кувшинка. Ее хрупкую тушку поддерживал крупный, под центнер, усатый мужик, таксист, в дерматиновой куртке под крокодила. Он сверился с адресом на моей давешней квитанции из прачечной.
— Ваша? — спросил он, кивая на норовящую упасть Вику.
— Моя. Спасибо!
— Она сказала, что вы заплатите за проезд, — сказал центнер.
— Заплати ему, — выдавила Вика, — я к… Сумку и ко… потеряла…
Я заплатил, принял волшебный груз и аккуратно, словно хрустальный артефакт, возложил его на диван. Она была не по-девичьи мокра снизу. Но даже Ленин и Тутанхамон восстали бы, увидев ее бесстыдно обнаженные лядвеи. Я замедленно освободил ее от мокрых одежд. О! Боги! Если бы вы видели это совершенное женское тело! Зевс! Ты слышишь меня? Кришна! Отзовись! Я не стал себя сдерживать и бесстыдно овладел ею: сонной и беспомощной. Она несколько раз восставала из небытия, что-то бурчала себе под нос и гладила меня ручкою по макушке и по мошонке. Ночью она, восстав, слепо бродила по комнате в поисках туалета. Упала пару раз, произведя шум немалый.
— Тебе не надо домой? — спросил я ранним утром, едва только первые лучи солнышка позолотили верхушки пальм в саду моего ранчо, едва только первые визги сигнализации дворовых машин не оповестили Мир о существовании угонщиков.
— Ты будешь смеяться, но представь, Саша, я никогда в жизни не кончала! А ведь я два года замужем!
— Да ладно. Это как? — подскочил я на два дециметра в койке.
— Что как? Как — замужем?
— Да нет. Как это — не кончала?
