. А еще он почему-то знал, что походы Мэтти для Леса не опасны и даже необходимы. Ползучие растения никогда его не трогали. Иногда даже казалось, что деревья расступаются перед ним и подталкивают вперед.
— Лес любит меня, — однажды с гордостью объяснил он слепому.
Видящий согласился.
— Возможно, ты ему нужен, — предположил он.
И жителям Деревни Мэтти тоже был нужен. Они доверяли его знанию тропок, его способности безопасно передвигаться по ним и поручали ему задания, связанные с походами через густые заросли с их запутанными стёжками. Он доставлял их письма. Это была его обязанность. Он считал, что когда настанет время получать настоящее имя, то ему дадут имя Вестник. Ему нравилось, как оно звучит, и не терпелось получить его.
Но в тот вечер Мэтти не надо было относить или забирать никакого послания. Рамону он соврал. Он направлялся на одну поляну, сразу за рощей из тесно растущих колючих елок. Он ловко перепрыгнул небольшой ручей, свернул с набитой тропы, прошел между деревьями, разводя ветви руками. В последние годы елки сильно разрослись, теперь поляна была полностью скрыта от посторонних глаз, и Мэтти считал ее своей.
Ему нужно было кое-что понять, а для этого требовалась укромность — место, где можно втайне испытать себя и решить, что же делать с тем, что так его пугало.
На поляне было сумрачно. За спиной Мэтти солнце начинало опускаться за Деревню, и свет, который проникал через Лес, был розоватым и бледным. Мальчик прошел по мшистой земле к высоким зарослям папоротника у подножья дерева, сел на корточки и прислушался, вытянув шею. Он тихонько издал специальный звук, которому недавно выучился; спустя короткое мгновение послышался ответ. Мэтти и ждал его, и боялся.
Он слегка нагнулся и поднял на ладони маленькую лягушку. Она без страха посмотрела на мальчика своими выпученными глазами и вновь издала звук:
— Черререк. Черререк.
— Черререк, — Мэтти повторил этот горловой звук, словно они разговаривали.
Хоть он и нервничал, от такого разговора ему стало смешно. Мэтти внимательно осмотрел гладкое зеленое тельце. Лягушка не пыталась ускакать. Она недвижно сидела на ладони, ее горло, покрытое тонкой просвечивающей кожей, пульсировало.
Он увидел то, что ожидал. То есть он надеялся, что этого не произойдет. Если бы это оказалась обычная лягушка, его жизнь была бы проще. Но теперь все усложнится и изменится. Его ждало новое непредсказуемое будущее. Вины лягушки в этом нет, подумал мальчик, осторожно опустил маленькое зеленое существо обратно в высокие заросли папоротника и стал смотреть на дрожащие ветви, которые шевелились от прыжков ничего не подозревающей лягушки. Он почувствовал, что дрожит.
