Вестник - Лоис Лоури

Мэтти не терпелось покончить с ужином. Он хотел поскорее его приготовить, съесть и пойти. Вот бы он уже был взрослый! (Ведь взрослые сами решают, когда есть — да и вообще стоит ли тратить время на еду.) У него было дело, и это дело пугало его. Время шло, страх все нарастал.

Мэтти уже не был мальчиком, но и мужчиной он пока не стал. Он привык мерить свой рост по окну. Когда-то он едва дотягивался до рамы — упирался в нее, чувствуя лбом дерево. Но теперь так вырос, что мог без труда заглядывать в дом, а сделав пару шагов назад, в траву, он видел свое отражение. Ему казалось, что его лицо становится более взрослым, хотя он по-прежнему с удовольствием корчил рожи своему отражению. Его голос стал грубеть.

Он жил в доме слепого, которого все называли Видящий, и помогал ему. Он делал уборку, хотя уборка — это так скучно. Но слепой говорил, что без нее нельзя. Так что Мэтти каждый день подметал дощатый пол и расправлял покрывала на кроватях: тщательно — на постели слепого, равнодушно и небрежно — на своей, в комнате рядом с кухней. Готовили они по очереди. Мужчина посмеивался над стряпней Мэтти и пытался давать ему советы, но Мэтти не хватало терпения и он не думал о тонкостях сочетаний трав.

— Достаточно просто положить все в горшок, — настаивал Мэтти. — Все равно в животе все перемешается.

Это был давний спор двух друзей. Видящий усмехнулся.

— Вот понюхай, — и он взял с доски и протянул ему на ладони светло-зеленый росток.

Мэтти старательно понюхал его.

— Это зеленый лук, — сказал он, пожав плечами. — Можно просто бросить его в кастрюлю. Или так съесть, — добавил мальчик. — Но тогда будет вонять изо рта. А одна девочка пообещала поцеловать меня, если от меня будет приятно пахнуть. Но мне кажется, она просто дразнится.

Слепой улыбнулся, повернувшись в сторону мальчика.

— Дразнить — это часть удовольствия, которое предшествует поцелую, — сказал он Мэтти, который тут же покраснел от смущения. — Ты мог бы выторговать поцелуй за что-нибудь, — предложил мужчина со смешком. — Что бы ты отдал? Удочку?

— Не надо! Не шути про торг.

— Ты прав. Зря это я. Когда-то это было веселое занятие. Но теперь — ты прав, Мэтти, — смеяться над этим не получается.

— В прошлый раз на Торжище ходил Рамон с родителями. Но он ничего не рассказывает.

— Вот и мы не будем об этом. Что там масло, разошлось на сковородке?

Мэтти посмотрел. Золотисто-коричневое сливочное масло слегка пузырилось.

— Да.

— Тогда клади лук. И мешай, чтобы не подгорел.