– Да, четыре роббера, – с тяжким вздохом сообщила миссис Пегалл, – и удалились на покой в десять часов, после молитв и короткого псалма. Он вполне заменил нам Рождественскую песнь, верно, девочки?
– А вашего бедного папочку мучил сильный кашель, – подхватила Беатриса. – Надеюсь, ему стало лучше. Он тогда уехал еще до ужина. Умоляю вас, скажите, что вашему батюшке действительно стало лучше!
– Да, дорогая, много лучше, – подтвердила Лидия.
Учитывая, что после Рождества минуло уже четыре месяца, Люциан счел, что мистеру Кляйну пришло самое время выздороветь.
– Зато чай доставил ему истинное удовольствие, – сказала Сесилия. – Мистер Кляйн говорит, что только мы умеем готовить такой чай.
– Вечер был испорчен! – воскликнула Лидия, в душе радуясь этому событию. – Обещаю, что совсем скоро мы с папой снова приедем к вам в гости, чтобы провести у вас приятный долгий вечер, и вновь сыграем в вист.
– Дорогая миссис Рен, неужели вы опять покидаете нас?
– Я должна, дорогие мои, – сообщила вдова, раздавая поцелуи всем троим. – Мне предстоит много дел, и мистер Дензил поедет со мной, потому что папа хочет обсудить с ним некоторые юридические вопросы. Он адвокат, видите ли.
– Надеюсь, мистер Дензил сочтет возможным вновь нанести нам визит, – сказала миссис Пегалл, пожимая Люциану руку. Ладонь у нее оказалась пухлой, мягкой и влажной.
– С превеликим удовольствием! – поспешно отозвался Люциан.
– Карты, чай и благоразумная беседа, – с самым серьезным видом пообещала Беатриса, – ничего более.
– Ты забываешь молитву в десять часов, – негромко напомнила ей Сесилия. – Мы простая семья, мистер Дензил. Уж такие мы есть.
– Благодарю вас, миссис Пегалл, непременно.
– Прощайте, дорогие мои, – вновь всплакнула Лидия и, клюнув каждую из дам в щечку на прощание, выпорхнула из дома и уселась в экипаж.
Ее спутник следовал за ней по пятам.
– Проклятье! – вырвалось у миссис Рен, когда кеб уже достаточно далеко отъехал от гостеприимного дома, направляясь в Бейсуотер. – Только не напускайте на себя оскорбленный вид, мистер Дензил. Уверяю, у меня нет привычки богохульствовать, но крайняя респектабельность Пегаллов всегда заставляет меня облегчать душу, ударяясь в другую крайность. Ну, и что вы о них думаете?
– Мне они показались славными людьми, к тому же искренними.
– А еще они очень благородны и скучны, – парировала Лидия. – Подобно Вашингтону, они не умеют лгать, даже если бы и хотели; так что можете быть уверены – я действительно была там с папой в канун Рождества, вот только он уехал раньше, а я осталась на ночь.
