— Не тому я вас учил, дураков… Ну, раз дело начато и ты выбрал этого смертного, надо довести до конца. Что стоишь? Иди за распиской. Отправляйся немедленно.
— В чем я провинился? — печально спросил Рахасен.
— Иди!
Он шел через сад, окружавший старинный особняк, в котором обитал Трижды Величайший, и думал о том, что Трижды Величайший несправедлив, ведь он, Рахасен, и без расписки, и без убийства получил душу земного жителя и ощущал ее в себе. Разве не так было бы, если бы он убил человека? Важен результат, а результат есть. Прежде он, Рахасен, не то чтобы испытывал сострадание к душам пришедших с земли в царство Трижды Величайшего, но не находил в себе достаточного рвения придумывать им новые и новые мучения. Жестокости не хватало ему, а сейчас, посетив землю, он уже не испытывал прежней нерешительности. Нет, не хочется ему возвращаться снова в тот мир!
Сад Трижды Величайшего был огромен и красив. Он был засажен благоухающими деревьями и цветами, на ветвях сидели птицы и пели несмолкающие песни, все цвело, радовалось, все источало тончайший аромат. Этот сад был копией того сада, где обитали когда-то первые люди, названные Адамом и Евой, где и произошло падение ангела, ставшего властелином преисподней. Здесь все было искусственное — и деревья, и цветы, все ненастоящее, даже муравьи, которые ползали вокруг своих ненастоящих муравейников. За садом простирались огромные, без конца и края поля, где копошились бывшие жители земли. Одни возделывали почву, другие тут же ровняли ее, одни сажали рассаду, сеяли хлеба, другие выдергивали эту рассаду и выковыривали зерно за зерном. Их обязанностью было вырастить урожай, но Рахасен знал, что они никогда не вырастят никакого урожая, потому что губят почву и так загубили ее, что она уже никогда ничего не родит. Там на земле они делали то же самое — истребляли почву. Одни убивали друг друга, другие убивали землю; все они сейчас здесь, на этом поле, потому что на земле их объединяло одно и то же дело: они служили убийству.
Рахасен шел через сад, а Трижды Величайший смотрел из окна ему вслед и с горечью думал о своем сыне, о Каине. Сын, родившийся от первой женщины, его, Трижды Величайшего, сын тоже не знал, что такое убийство. Не хотел Каин убивать, не мог. Но воля Не Имеющего Имени неотвратима. И убийство свершилось. Случайно свершилось. А потом люди сами усовершенствовали это злодеяние, изобретя новые и новые орудия смерти. Зачем нужно было братоубийство Не Имеющему Имени?
