– Одним и тем же старым мылом, – заверила ее Нонни.
– Может, это от жары? – предположила Энн. – Он много чешется?
– Много, мэм, – сказала я.
– Нет, немного, – подала голос Мэри Элла, глядя на меня так, словно я сказала про ее ребенка что-то нехорошее.
– Подмету-ка я двор, – сказала я.
– Нет, сиди здесь, – приказала мне медсестра, и я, распрощавшись с мечтой о бегстве, послушно села.
– Хватит называть его «малыш Уильям», – сказала медсестра Энн. – Ему уже два года, какой же это малыш? Не хотите же вы, чтобы все вокруг называли его «малышом Уильямом» в десять лет?
– Об этом мы позаботимся, когда ему стукнет десять, – сказала Нонни.
Медсестра достала из своего чемоданчика коричневый стеклянный пузырек.
– Мажьте ему этим раздражение три раза в день, – обратилась она к Мэри Элле.
– Мне нужна еще мазь для коленок, – сказала Нонни. – Помогает, только когда я густо намажу. Тогда я бегаю как молоденькая.
– Я привезла. – С этими словами Энн достала из чемоданчика тюбик с мазью. – Густо мазать не надо, главное хорошенько втереть.
– Она действует всего десять минут, – пожаловалась Нонни. – Но эти десять минут – настоящее блаженство.
– Жаль, ничего лучше предложить не могу. Вы принимаете буфферин каждые четыре часа?
– Принимаю. Ну… часто.
– Смотрите, раз в четыре часа, не чаще! Что с вашим диабетом? Я привезла вам еще пробирки для анализа мочи. Получается у вас?
– Еще как получается! Моча всегда синеет, все в порядке.
– Иногда зеленеет, – подсказала я.
Нонни бросила на меня свирепый взгляд.
– Она не различает зеленый и синий цвета.
– Нонни! – прикрикнула я на бабку. – Надо отвечать честно. – Я перевела взгляд на медсестру Энн. – Она не понимает, как это важно.
– Айви права, миссис Харт. Если ваша моча приобретает зеленый цвет, вам надо быть осторожнее с едой. Если оранжевый, то надо быть втрое осторожнее и стараться делать упражнения. Если так произойдет, вызовите меня – придется поменять лекарство. Как часто вы видите не синий цвет, а зеленый?
– Почти никогда, – заверила ее Нонни.
Медсестра посмотрела на меня. Я оказалась между двух огней и пожала плечами. Вот останусь с Энн наедине, тогда и выложу ей правду про Нонни и ее анализы. Лучше обсуждать Нонни, а не себя. Я расскажу, как Нонни делает по утрам лишние сэндвичи и как я съедаю их сама, чтобы она не объедалась и не нагоняла себе сахар.
Медсестра встала.
– Айви, – позвала она, – выйдем-ка!
Она забрала с собой свой медицинский чемоданчик, и я побрела за ней, как поросенок, отправляющийся на убой. Она подвела меня к старой деревянной лавке под домом, но я предпочла шезлонги под дубом. Разговоры на лавке можно было услышать в доме, а я не хотела, чтобы до слуха Нонни и Мэри Эллы донеслись мои ответы.
